Боже, как давно это было Посвящение 10-Б

Когда не  шились протоколы
О мафии и КГБ,
В украинско-английской школе
Существовал какой-то «Б».

Четвертый, третий или пятый
Не отличаются в упор,
А, в основном, восьмой-десятый.
О нем дальнейший разговор.

Мелькали дни, текли недели,
И год за годом проплывал.
Хотели мы иль не хотели,
Но, тем не менее взрослели,
И каждый сам себе ковал

Свою судьбу. Не сомневайтесь,
Ведь каждый взял то, что хотел.
Теперь терпенья набирайтеь
И пережуйте, кто не съел.

Но, это к слову, без обиды.
Теперь ведь полный равновес.
Мы все на все имели виды,
Да и никто не ждал чудес.

Так вот: менялись педагоги,
Но каждый ждал один ответ,
Что впереди светлей дороги
Для нас и не было, и нет.

Мы собирались строить город,
Никто и не подозревал,
Что этот город, хоть и молод,
Уже порядочно устал.

Тогда была не в моде лира,
Как, впрочем, и науки храм.
Пускай простят друзья Шекспира,
Его мы не читали драм.

Тут ни при чем драматургия,
Но вот конкретный индивид,
Ну, то есть, я, как и другие
(Кто не увлекся хирургией)
Имел тогда стандартный вид.

Не знал, не ведал, сомневался,
Но все же руку поднимал.
Быть уважительным старался,
И вопиющим не внимал.

Хотя их было так немного,
И где-то очень далеко.
Моя неровная дорога
Давалась мне, увы, легко.

Не довелось нам как ни странно
Зреть погребенье королей.
В регалиях кивал с экрана
Владыка  юности моей.

В листок поглядывал, кивая,
И предрекал погибель тьмы.
В аплодисментах отдыхая,
Вещал, что будущее — мы.

Терпенья чашу не испили,
Трагедий не было, увы,
Вино на скатерть не пролили,
Ну, и не отдали Москвы.

Это потом, когда призвали,
А до того — десятый класс
Наш не юродствовал в опале,
И не лепил себе  прикрас.

Наивность на патриотизме
Замешивалась впохыхах
Что, дескать, жить в социализме
При полноправном оптимизме
Должно за совесть, не за страх.

С народной массой должно слиться.
Нам  даже сниться не могли
Войнович, Бродский, Солженицын,
Шемякин, Босх или Дали.

TV и радиовещанье
Втирало нам: КПСС
Дает народу обещанье,
Что ожидается прогресс.

А ночью, слушая «Свободу»,
Я ухмылялся втихаря,
Как сын «великого народа»,
И, выясняется, не зря.

Не зря ведь было то, что было,
Не зря, ведь, годы пронеслись.
Но солнце изредка всходило,
Реальность пряталася в дали.

Мы все учились понемногу, —
Писал поэт из-под пера.
Мы не любили педагогов,
И эта истина стара.

Но все со временем проходит,
Ведь время изменило нас.
И перлы мы средь нас находим,
Какой-бы ни был этот класс.

А он, порою, был прекрасен,
И есть мечта, чтобы всегла,
Он светел был, и также ясен,
Что бы ни делали года.