Императорский трон

В ту ночь он стонал
И не спал в сумерках
В нём слабость была и тоска.
Проснувшись, кричал от предчувствия дикого
И крепко сжимал в руках
Простой медный крест,   
На  шее завязанный
Суровым тугим шнуром.
Он с детства к нему
Был как привязанный
Под материнским крылом.
И казалось ему
Средь тумана рассветного,
Что появился покой.
Но суровый страх лапой предсмертною
Тащил его за собой.

И внезапно
 на утреннем белом пороге,
что трепыхался вдали,
Толпа стражников местных,
Не вытерев ноги,
Мгновенно в лачугу вошли.
И был глас одного:
Это точно, друзья,
Это он сегодня там был,
И жену императора
Подлым копьём
Именно он убил!
У бедняги смятенье
Било ключом,
Оправданий открылся рот
И воскликнул он вдруг:
Я не был палачом, это ложь! Ты идиот!
Но от гнева рука потянулась к мечу
Того, кто был оскорблён
«Как посмел ты, ничтожный,
унизить меня?
Я в песнях был восхвалён!
И после жестокости этой ночной
Твой прах съест ветер долин
На то моя воля и воля отца,
Ведь я – Императорский сын!»
Что ж здесь оставалось делать бедняге –
Покорно себя дал связать
И тут же залаяли где-то дворняги
Пытаясь его оправдать.

Он брёл под конвоем
По улицам пыльным
С понурым взглядом вперёд.
Вот злато покоев,
Где с видом жестоким
Его император ждёт.
Несчастный был тут же
Ссажён на колени,
Ударил земной поклон.
И сам император
В голосе с ленью
Тихонько спросил: «Это он?»
И сын погрустневший
С горечью в горле
Промолвил: «Великий отец!
Сей ночью в нашем невинном доме
Был именно этот юнец!»
Отец со слезами
И с мрачной мольбою
Спросил одного- Почему?!
И юноша молвил,
Но только глазами, что
Верят здесь лишь одному.
«Неслыхана дерзость!» -
Тут сын отозвался, -
«Как смеешь не внемлить отцу?»
Но юноша молча лишь горько смеялся
И слёзы текли по лицу.
И здесь Император решение принял –
Пусть день за решёткой сидит.
А чтоб не сбежал,
У самой темницы пусть сильная стража стоит.
И если к полудню, сидя в темнице,
Ни слова не скажет он,
То будет прилюдно
На площади главной
Он с позором сожжён!
Сказав, удалился в покои он с сыном
Оплакивать бедную мать.
А стража могучая вмиг поспешила
Виновника крепче связать.

В темнице всю ночь он с усердьем смиренно
Единого бога молил,
Чтобы всевышний своей добротою
Ему пригрешенья простил.
И всю ночь безмолвно
В холодной темнице
Юноша этот сидел,
Пока где-то в городе
Ранним утром
Горластый петух не пропел.
Бедняга был выведен стражей на свет
И от тепла задрожал
Его повели на главную площадь
Где огромный костёр лежал.

По улицам шли уже толпы народа,
Смотря на юнца и косясь
Он видел их каждый лукавый взгляд,
Но шёл, ничего не боясь.
Вот площадь, трибуны,
Толпы людские,
Огромная куча дров.
И снова при всех
Есть шанс для раскаянья,
Но он не находит слов.
 тогда император великий в сердцах
Огласил его приговор:
«Да будет сожжён этот змей,
вылезший из своих нор!»
Толпа поддержала
Яростным криком
Волю имперской семьи.
Но тут внезапно юноша поднял
К небу руки свои
Он к своему земному царю
Медленно взор обратил
И смиренно, с отчаяньем в голосе слабом
Он исповеди попросил.

«Да будет исполнено это желанье»
Тут император велил
И сию же минуту из храма градского
Священника привели.
Священник накрыл его краем ризы
И ухо поднёс к устам
Покаяться в чём бы хотел
Милый отрок? –
Спросил он его сам.
«Ты знаешь, что Богу глаголешь, не мне.
Ему бесполезно лгать.»
«Я знаю, отче» - тут пленник ответил
Священник стал внимать
Но средь пустоты незначительных зол
И против себя грехов
Не мог услышать добрый священник,
Чтоб тот убивал врагов.
И сказал он тогда,
Что Господь отпустил
Всю тяжесть его души
«Ты веришь в Христа и поэтому, пленник,
сейчас умирать не спеши.»
Сказав, улыбнулся он кротко
И последовал к трону царя.
Из уст его лилась
Спасения речь,
Вся верой и правдой горя.
«Юноша этот невинен, как день,
он порядочный простолюдин
И если не веришь мне,
Император, он не умрёт один!»
Сказав это, сам привязал себя
К соснам костровых свай.
И сын императора крикнул внезапно:
«Стража, убийцу сжигай!»
А злостные крики протеста отца
Рёв толпы заглушил
И вот уже пламени красный язык
Сваи костров охватил.
И тут императору сын сказал, стирая со лба пот:
«Те двое невинных – не все, кто сегодня
уйдут на свет тот!»
От боли скривило благого отца:
«Зачем ты убил их?»
Но лишь «Будь ты проклят!»
Успел он сказать, и громко охнув, затих.

Неделя прошла, император сменён,
Наследник на троне сидит.
А где-то вдали прах двух героев
Мирно по ветру летит.
Но чёрным пятном на чёрной судьбе
Осталось проклятье отца.
Сын жизнь свою прожил в безумных мученьях,
Которым не знал конца.
Променял молодой император любовь,
 счастье , покой и сон
На чуть раньше доставшийся только ему
Золотой императорский трон…