Глава 3

(Бездонная ночь растворялась в лучах
Светила, слагающего наше время,
С востока, играя, вставала заря,
И свет воцарялся над вечным и бренным.

Зефир долгожданную свежесть вносил,
В преддверии дня он особенно лёгок,
Забвение дарит от бед и обид
Сей  ветер приятный, ласкающий щёки.

Пока он безвреден, бесшумен и слаб,
Он встречным созданиям люб и приятен,
Увы, столь же часто бывает не так,
Бывает, суров он и очень опасен.

Почувствовав силу, он мчится вперёд,
Свободу и власть получив безвозмездно,
И всё на пути он калечит и рвёт,
Сметает, швыряя безжалостно в бездну.

И то, что доселе так сильно любил,
И нежно ласкал, ещё будучи слабым,
Теперь истерзал, уничтожил, убил,
Искомой так долго лишившись отрады.

А тот, кто его столь радушно встречал,
Лицо подставляя, и ждя дуновенья,
Как водится, злобой на зло отвечал,
И голову прятал, кляня завихренья.

Вот так моряки им попутственный бриз
Встречают приветственно, с радостным криком,
И парус подъемлют, опущенный вниз,
И видя волну, просветляются ликом.

Но только лишь бриз превращается в шторм,
Обретши силищу по воле фортуны,
Он стены гнетёт нарастающих волн,
И рушит о борт в исступленьи безумном

Бросает и треплет он дико корабль,
И может, его низачто он потопит,
Но вскоре его одолеет печаль
О том, что соделал он в приступе злости...

И видя, что ветер во шквал перешёл,
Матросы снимают свой парус поспешно,
И ветер попутный, что ране их вёл
Теперь призывают: "Смирись !"- безуспешно...

Такое бывает, когда человек
Без власти и средств, беззащитный и слабый,
Но праведный сердцем и добрый вполне
Вдруг власть получает и чин небывалый.

Казалось бы - вот наш правитель и царь,
Из нашей среды он, и вырос он с нами,
И сеял, и жал он, и полон был ларь
Зерном и мукою его, не деньгами.

Не проклят богатством, не проклят дворцом
Не проклят гордыней, не проклят тщеславьем,
Он бедность изведал, он голод прошёл,
И нас проводить через это не станет.

Но лишь получая огромную власть,
Становится пастырь жестоким тираном,
И правит людьми, как дракону подстать,
И в сердце своё запускает отраву.

Казнит и бесчинствует он наяву,
Его все любили, теперь ненавидят,
Свирепствует он, разжигая вражду,
А власть не имея, он был безобиден.

Саул Иудейским был первым царём,
Воздвигнут в цари был он из свинопасов,
Но с власти приходом проснулись вдруг в нём
Жестокость и жадность, что людям опасны.

И многие так, из людей все почти,
Кто власть получает и нижестоящих
Всегда притесняет и мучает их,
Когда весел он, уж не важно, кто плачет.

Бывает, напротив, озлобленный вихрь
Невольник стихии, стенает и свищет,
Сметая, что встретит на ратном пути
Своей обделённой, озлобленной жизни.

И вот он, голодный, без крова и сна,
Метается средь обветшалых строений,
Пытаясь разрушить, что держит стена,
Но тщетно его и безвыходно рвенье.

И властью своей он способен громить,
Но строить не может; и этим лишь занят,
Не хватит его, чтобы мир изменить,
В бессильи своём злится он и страдает.

И власть без границ может сделать его
Царём справедливым, разумным владыкой;
Что есть, то и будет, что было - пройдёт,
Легка наша жизнь, труден только лишь выбор...