Глава 3

Несла свои воды неспешно река,
И солнечный луч отражался в лазури,
В воде было солнце, в воде облака,
Малейшие всплески для них были чужды,

Когда по воде, расширяясь, круги
Идут от невмеру заносчивой рыбки,
Хоть скомкана гладь, отраженья целы,
И снова покой воцаряется зыбкий.

Капризы погоды, все до одного
В реке отражаются, так иль иначе,
Вот словно воронки в воде - идёт дождь,
А вот ветер лёгкую рябь обозначил...

А вот, погружённый по пояс, в воде
Прозрачной и чистой реки Иордана
Пугая всю рыбу, стоит человек,
Которого люди зовут Иоанном.

Застыл он, незыблем, и подле стоит
Другой человек, стоит ближе к средине,
Ианн окунает его, и твердит
Молитвы, заветы - известно, какие.

А берег шумит сотнями голосов,
А берег неистовствует, словно море,
На бреге пологом теснится народ,
Пришедший в пустыни креститься водою.

Один за другим к Иоанну сойдут
Крестьяне, вельможи, пажи и министры,
Ведь всяк, кто желает исправить свой путь,
И крепок в желании, может креститься.

(И может в содеянном каиться всяк,
И может жалеть, и молить о прощеньи.
Для тех, в ком источник добра не иссяк,
Спасительной сенью да будет крещенье.)

Стекался народ постепенно к реке,
Его становилось всё больше и больше,
Кто группами шёл, а кто сам по себе,
Несли сюда тех, кто ходить сам не может.

И вот к многолюдной толпе подошли
Усталые люди, покрытые пылью,
И потом струящимся. Видимо, им
Ходить никогда столько не приходилось.

Священников мог в них любой опознать,
Иерусалим ими явно оставлен
Не с целью того, чтобы праздно гулять.
Толпа расступилась, как плотные ставни,

Открыв пути к солнцу пустому окну.
Прошли они важно туда, где Креститель
Крестимого в воды реки окунул.
Взирали в молчаньи на это левиты.

Окончив крещенье, воззрел Иоанн
На группу священников, хмуро глядевших
На то, что он делал, и как окунал,
И словно вопящих: "Кто ты, чтобы это

Со строгой Иудиной веры детьми
Без высших и судей на то разрешений,
Без всяких на то полномочий творить?
Отъемлют главу твою скоро от шеи!"

Такие слова негодующий взгляд
Людей этих вымолвил красноречиво,
Когда глаза непримиримо горят,
Не может быть сердце в груди незлобиво.

Едва Иоанн устремил на них взор,
Улыбки явили их круглые лица,
И старший, готовясь начать разговор,
От уха до уха гримасой расплылся.

"Не ты ли, почтенный, и есть Иоанн,
Крестителем что средь народа зовётся?
Совет духовенства сюда нас прислал
К реке Иордану за многие вёрсты."

"Да, я Иоанн" - Иоанн произнёс,
"Прекрасно, тогда потрудись нам ответить,
Послали спросить нас - не ты ли Христос,
Раз ты проповедуешь людям и крестишь?"

Тогда Иоанн пред толпой объявил:
"Нет, я не Христос" - и за сим не отрёкся,
"А кто же тогда? предположим, что ты
Есть Илия, или один из пророков."   

Креститель ответил священникам: "Нет,
Не Илия я, не пророк, не спаситель."
"Но кто же тогда ты? по правде ответь,
Не зря же из Йерусалима пришли мы.

И что должно нам о тебе рассказать,
Вернувшись обратно к чинам, нас пославшим?
Что можешь сказать ты нам сам про себя,
Чтоб дать нам ответы начальникам нашим."