Глава 5

Вообще, изначально была десятина
На нужды священников выделена,
Которые в храме Господнем служили,
В Иерусалиме лишь, у алтаря.

Всеведущий так завещал чрез пророка:
"Один у Меня будет храм, и алтарь,
В Иерусалиме" Назначил оброки
На храм и священников людям давать.

А то, что стоит в вашем городе, братья, -
Не храм, и не может никак оным быть,
То - церковь. Не буду сейчас я вдаваться
В избитые ране слова о больших

И малых ошибках религий, но позже
Конечно, поставлю об этом вопрос,
А то, что читателя ныне тревожит,
Ему объяснить сей же час я готов.

Итак, изначально не может ведь церковь
Иметь алтаря, и считаться за храм,
И там никогда не приносятся жертвы,
Не жрут дармовых там монахи ягнят,

Но церковь - есть место, куда отовсюду
Приходит умеющий слушать народ,
И слушают слово о Царствии люди,
И учатся предпочитать злу добро.

Слова Непорочного там проповедник
И заповеди декламирует всем,
Там служатся службы, обедни, вечерни,
Но только молитвою, больше ничем.

Аналогом может служить синагога
Народа еврейского - храм лишь один,
А мест для собраний и чтения много,
Не нужно для этого крыш золотых,

Помпезных одежд, и блестящих ступеней,
И мраморных плит на холодном полу,
Не нужно и выспренных фраз. Я частенько
Всё это в стихах "мишурою" зову.

Так вот, возвращаем перо к десятине:
Она полагается только на храм,
Священникам, бывшим в Иерусалиме,
А значит, не должно платить её нам.

Поскольку разрушен был храм, в знак того лишь,
Что люди утратили милость Творца,
И всё на земле происходит без воли
Его, но по воли людей, и пока

Не вмешивается в процесс "процветанья"
Господь, оставляя нам выбор сполна.
Запомните, жизнь - это лишь испытанье,
Да будет достойнейшим ваш результат!

Итак, обязательной нет десятины,
Её пасторам невозможно иметь,
А если кто требует - то уходите
Из паствы его, он ведёт вас на смерть,

Конечно же, подать не по принужденью,
Но по доброй воле приветствуется,
И даже желанна, когда затрудненья
Испытывает сей приход, лишь тогда.

И подати ваши пойдут не на роскошь
Лжецов и предателей, но для того,
Чтоб паства смогла разрастаться всё больше,
И больше людей в её лоно вошло.

Опять же, и здесь важно видеть личину
Сей паствы, и истине лишь помогать,
Поэтому все же вопрос щекотливый,
И проще всего подавать беднякам.

Вообще, проповедник быть должен голодным,
Как, впрочем, и каждый хороший поэт,
Затем, чтоб блюсти интересы Господни,
А не умножать достоянья себе

В достатке и жадности есть страшный принцип,
Который гласит: "Всё мне, иль ничего",
И вот вам пример подходящий - есть нищий,
Но нет ничего у него за душой,

Живёт днём одним, если сыт он - то счастлив,
Довольствуясь тем, что имеет вполне.
Конечно, так думает нищий не каждый,
Но тех, остальных, не затрону я здесь.

В контраст ему встанет простой обыватель,
Обычный, точнее, каких нам не счесть,
Вот он, чем работает больше, тем тратит
Всё больше и больше, когда уже есть

Одно у него, хочет что-то другое,
Один раз мокнувшись, по горло завяз,
Его положение, статус заботит,
И вот уже съела его суета.