Флаги

    «Часы всего мира», так было написано над входом в меленький магазинчик, расположенный на первом этаже старого дома. Это была правда. Все стены, все витрины магазинчика, словно яркими морскими камешками, были покрыты затейливыми узорами, составленными из самых разных часов. Овальных, квадратных, круглых. Крошечных, словно сделанных для кукольного домика и больших, заключенных в массивные деревянные футляры или легкие пластмассовые корпуса. Пощелкивая, поклацывая, постукивая, все они шли, отсчитывая драгоценные часы, минуты, секунды.
    Только в самом центре магазинчика хрупким, словно  парящим в пространстве продолговатым островком на двух тонких металлических ножках расположился стол из прозрачной пластмассы. Два человека, мужчина и женщина, сидели за этим столом. Голова мужчины была чуть запрокинута и матовые спокойные веки закрытых глаз чуть заметно подрагивали. Голова женщины покоилась на правом его плече, ее светлые вьющиеся волосы свободно спадали, тонкими желтоватыми линиями заштриховывая крупные темно-синие квадраты его рубашки.
    Мужчина и женщина спали. На прозрачной плоскости стола, на которой, как сплетенные друг с другом ветви винограда, лежали их руки, времени не было больше места. Оно осталось за его хрупкими продолговатыми пределами.
    Секунда за секундой, оно стучало о его тонкие очертания, накатываясь со всех сторон, его пенящиеся валы бились об уходящие вверх темно-синие квадраты мужской рубашки. Взлетая ввысь, его брызги исчезали в ниспадающих женских волосах.
Идущее время, замершее время.
    И только  где-то там, в недосягаемой для него вышине трепетно алели две улыбки.