Где я? страх

…я жду своего Двуликого. Я – Огненный Пес Войны. Я приближаюсь к нему, нет, это Он приближается ко мне, чтобы открыть мне дверь. Это мои двери. Куда они? Я не знаю. Я никогда не был там, именно за этой дверью. Но двери бесконечны, они следуют одна за другой, это анфилада. Одно Поле сменяет другое. И на каждом пороге Он ждет меня. Ждет, чтобы открыть мне очередную дверь…Куда я бегу, я не знаю, но я тороплюсь, всегда тороплюсь. Остановится? Как? Моя Сила тащит меня вперед, моя энергия ведет этот Мир. Я – Ворат. Я – клинок, жало огня, разрезающего Хаос. Перед каждой дверью снова появляется «Я». Эгрегор «Я» сильнее моей Силы. Я не могу не войти в дверь. Вся суть в движении. Плазма режет землю, питаясь воздухом. Агрессия на пределе, даже без предела. Задача – пожирание, пожирание времени и пространства и пустоты и себя. Задача никогда не останавливаться и никогда не пресыщаться. Что значит никогда? Время не имеет значения, времени нет вовсе. Значение не имеет ничто, кроме моего Движения…За мной Вода, она всегда преследует меня, она настигает меня и никогда не может настигнуть. А еще, где-то сзади, на кончике моего хвоста, в облаке и шипении обжигающейся Воды, сидит Пятый. Гэй-гэй, кричит он мне, оклумиюолли…И смеётся, он всегда смеётся. Я пожираю все впереди себя, но двери я не могу пожрать, потому что они внутри. И когда впереди дверь, Пятый становится Янус, и открывает мне. Протискиваюсь, протискиваюсь, обдирая свои бока, обжигая себя. Боюсь дальше, больно и нельзя обернуться назад. Оборачиваться никогда нельзя. Янус закрывает дверь – вода и так пройдет, для неё нет дверей. А я получаю пинок под зад и несусь вперед визжа. А Пятый вновь на моем хвосте смеётся и кричит мне. Гэй-гэй, быстрее! Он любит чтобы быстро, он любит чтобы ещё быстрее. Через меня сгорает все, но это не важно. Вода растворит пепел и, смешав его с Землей, родит Жизнь. Ускорение нарастает. Я уже не чувствую Воздуха вокруг и опоры под своими ногами, я чувствую только Его и свое Движение. Все быстрее и быстрее, Он кричит и смеется, Фигура скоро не выдержит…Я не чувствую пределов, каждый пинок ускоряет меня, за каждой дверью я становлюсь сильнее…Я безумен и беспрерывен…Нельзя только назад…. И Фигура не выдерживает… Боль, боль и наслаждение, и…меня нет уже. Я умираю, я уже умер, умер, чтобы Он родил меня. Просто это уже Его Дверь. Но Ему не нужен Янус, чтобы открыть Дверь, Он сам – Янус. Для него это Выдох. Дальше - Вдох. Выдох открывает Дверь. На Вдохе Он говорит Слово. Он один знает Правильное Слово. И рождаюсь я. Щенок еще, язычок огня, но уже острый и борзый. И Он берет меня и прижимает к себе и гладит. И я смотрю в Его Глаза, и меня пронизывает любовь, нет, не так, не любовь, а Восторг, Восторг Принадлежности. И я проваливаюсь в Него. Он не просит, не требует, Он просто Хочет, я чувствую и знаю это, Он опять Хочет кататься. И Он рожает мне Опору, и Пищу, и Преследователя.
Гэй-гэй!Оклумиюолли! -  кричит Он и опять смеется.
Гонка начинается…


Скитался над скалами ветер,
Морскую разбрасывал пыль.
И может быть, сказку он встретил,
А может быть, страшную быль…

Я – моё право, это право – нерушимо, потому что я сам – мое право.

…кричу и стучу себя в грудь кулаками, хтон изначальный и всемогущий – богов ничтожных пинаю ногами презрительно, всесильный и безумный как ребенок… Этот Мир мой… Тысячелетние деревья разговаривают со мной… я разрываю быков пополам и ем их теплое сырое мясо… я бегаю наперегонки с гепардами, я ныряю с дельфинами и пью молоко их… бьётся упруго в моём кулаке бешенный ветер Бора, пойманный за снежный хвост в самом глубоком ущелье Срединного Гребня… Крик мой рвет небо, звезды падают дождем… земля прогибается подобострастно под моими ногами… Кто выйдет против меня? Кто встанет на моем пути?… И крик раздался ответом мне… искали мы друг друга и нашли… равный мне… плоть от плоти моей, плоть единая, Брат мой любимый… бились мы смертельно триста лет… днем безумие и страсть битвы, а ночью… ночью совокуплялись, любили друг друга так же безумно… бесстыдно как звери… засыпали под утро в обьятьях друг друга... но, едва солнце вставало, вскакивали и продолжали биться…  падали обессиленные вместе с солнцем и зализывали друг другу раны… это была Игра… триста лет… а потом… потом пришли Ящеры серые и Дракон с лицом прекрасным стоял во главе их… их было много, а потом их стало слишком много, даже для нас двоих… мы стояли спина к спине с Братом моим… Ящеры были слабы, но им не было числа, их было море… и они были холодны, они могли биться ночью… Не было боли и страха и усталости… была Игра… было счастье от того, что Игра вместе с Братом, спина к спине… еще много лет стояли мы и днём и ночью… времени не стало вовсе… вдруг упал Брат мой … и закричал я страшно от боли… две луны упали на землю расколовшись черепками… и небо стало красным и солнце… лопнула твердь ранами рваными… кровавыми и горячими… опустела земля, поглотила Ящеров… плакал я слезами безумными – плакал по Брату моему – заливал слезами раны его кровавые… но молчал Брат мой… ушел, бросил меня… кричал я солнцу боль свою, кричал луне последней… последнее древо шептало мне сокровенные слова прощальные, но не слышал их… слезы мои залили землю… проклял солнце…  потемнело небо, почернело… вырос лабиринт вокруг меня ледяной и зеркальный… и ходил я и скулил и не было мне Ответа… и выхода не было… как осколок зеркала мал я … а потом… потом не стало здесь меня… рассыпался бесконечностью отражений… чтО мне здесь без Брата?…   я все помню……

ветер бросает мне в лицо горсти соленых брызг…ветер…я люблю этот ветер. Надут упруго парус, снасть вибрирует и стонет от напряжения – только бы не кончился ветер, только бы никогда не кончался! Треск и скрипы просмоленых бортов, еще крепких, больно-больно ноют старые раны, обломки абордажных крючьев и наконечники стрел и кровь, человеческая кровь…в тайных углах слабое эхо звенящих мечей и горн Валькирии поет в парусах… рвёт море, ледяное море рвёт Мой Корабль. Скалы родного острова остались где-то там, позади, холодные скалы и седые мхи и хрустальные ручьи и пугливые, незаметные в серых камнях птицы…и Женщина…Женщина, которая ждет… Дикая дочь своего дикого народа, она умеет ждать и хранить огонь очага… ветер бросает брызги в лицо, развевает мои рыжие космы, бьет по глазам, заставляет щуриться хищно… всё, дом где-то там, сзади, он был, а будет ли он впереди я не знаю. Никто не знает вернется ли домой...Сейчас только свинцовые волны пляшут и ветер и корабль и раздутые ноздри, чуящие соленый запах моря и запах свежей крови где-то там впереди…Одна рука держит борт, дубленые грубые пальцы вцепились желтыми когтями в старое дерево, такое же грубое, пропитанное насквозь солью штормов… Рука пахнет Женщиной… Вторая рука на рукояти меча, она всегда там, там её место, даже во сне…меч не вырвет никто и никогда, даже из судорожно сжатых пальцев мертвой руки… Эта рука всегда пахнет чужой кровью… Рукоять обмотана кожей, чтобы окрававленные пальцы не скользили… Тяжелое небо - серые лохмотья, ветер треплет небо…Нос чует кровь раньше чем глаза увидят врага…. Пронзительный звон тетивы и свист стрелы, вспарывающей мнгновенья, свист на пределе звука. И такой странный, лопающийся звук, когда стрела входит в горло… и звон железа и дыхание… в глазах всё становится красным, красное небо и красное море… кровь клокочет в груди, кровь течет по глазам, крика нет – берсерки всегда бьются молча, молча и страшно… а в небе танец прекрасных Валькирий, мечутся тенями – нынче богатая жатва для Одина… и треск костей под ногами и палуба скользкая от крови… БЕЙ! БЕЙ! Бешенство, беззвучное бешенство, будто это уже Рагнарек…и только музыка, музыка небесного танца Смерти… Это лучшее что я слышал… это было и я помню это… все помню…

…еще я помню золотые погоны и запах поля, теплый запах степи. И стрекот кузнечика и фырканье Моего Коня где-то рядом. И я валяюсь беззаботно раскинувшись в траве, и на солнце открытыми глазами, не щурясь…и запах полковой кухни, и английский чай, черный и крепкий, с дымом…и степная ночь, огромные звезды на бездонно-черном небе, так близко-близко, и костёр, и песни под гитару, и бряцанье оружия, и перекликивания часовых, и неспешные разговоры…  гимнастерка пропахла дымом и конским потом… и домой еще не скоро, а может быть никогда… Дома ждет Женщина. Для неё письма огрызком карандаша, и стихи в походном блокноте… И еще стихи о Родине и Чести… наивные, но искренние… Ночь…Тревога! Крики обозных и беготня… Быстро, холодной воды в лицо. Денщик уже седлает коня, быстро в седло… И еще я помню свист пуль, стук пулемета и хрип коня подломившегося рядом, так некрасиво на бегу подломившегося… и тяжесть шашки в руке, приятную тяжесть, замах – удар, замах – удар, замах – уже не остановить… Мой Конь – мы уже вместе, мы с ним одно целое, я так люблю его, он рвет, он чувствует меня… и кровь, много крови, но я не успеваю увидеть её – я уже где-то в другом месте. Сухая степь сразу впитает в себя человеческую кровь, только ржавые пятна останутся на земле, а потом и они исчезнут под зеленой травой… мысль обрывками: как же так?..эта трава растёт на крови, почему так?.. разве так должно быть?... Мысли сдувает встречным ветром, ветер тоже пахнет кровью, свежей кровью… сейчас это всё не важно, главное держать полковое знамя в поле зрения, главное не останавливаться… Дрожит степь, сотни копыт втаптывают в сухую землю месиво из травы и крови… Вперед, только вперед… ты первый…   и несправедливость пулеметной очереди…и грязный, коричнево-красный цветок на груди, и небо почему-то такое  красное… и так пронзительно жалко коня, который хрипит и дергается рядом и никак не может умереть… и понимаешь, что не всё ещё сказал Женщине, которая тебя ждет, и что нечего стыдиться – жизнь прожита честно…это было и я помню это… все помню…

…это было и я помню это… да, было так… Я все еще Воин – Пес Войны, оборотень-ведогон… старые раны все еще ноют… Но… но я не хочу сражаться в Этой Войне. Войну обесчестили…. Я все еще помню несправедливость пулеметной очереди… Война перестала быть движением, она стала просто убийством… Тигриная Свадьба превратилась в пошлую пляску разноцветных  покемонов… пасть забита клейкой серебристой паутиной… не отплеваться, не укусить… солнечный зайчик прыгает по слепым глазницам… это не моя Война, меня вынуждают… коварство извращенного Разума легко одерживает верх над искренностью Чести… Драконы-дракончики… Белая Река бьёт мне в самоЁ горло… На всём Птичьем Пути стоят черные слепые камни… Предел уже совсем близко, пружина затянута - скоро лопнет…    я теряю себя в Этом Времени, я перестал стремиться… я все еще бегу, но тОт что сзади,  по-моему спит, обкурившись, а куда мне бежать я не знаю – просто куда-то бегу… бросаюсь на дверь, грызу её бессильно – я хочу убежать отсюда… а Он все не приходит чтобы открыть мне… огонь стынет… крови много вокруг, даже очень много, никогда не было тАк много, но это кровь убийства… гнилая вонючая кровь… не все Ящеры погибли… В саду Одина давно не было пополнения… хитрый голодный Фенрир обманул стражей, пришел на эту землю и теперь собирает жатву для себя, подскальзываясь пьяный в крови… зачем всЁ?…

Скажи смертельная Воительница, зачем треск огня и запах теплой крови?!…
Вопрошая кричу я… кричу… КРИЧУ-УУ!!!… зеркала ломают, дробят, множат… чу-чу-чуу… эхо крика моего, лишь эхо… я один. Я опять один здесь… зеркалами зашорены глаза. Злое, злое эхо… кривые стекляшки-зеркала … сохнет сердце, усыхает, сжимается больно… корёжится в сером асфальтовом пламени. …лопнет, рассыплется облачком пыли - труха да иголки… спляшет на иглах голыми пятками юродивый хихикая безумно да многозначительно… Опять Ящеры… они стали настолько малы, что никто не замечает насколько их много… Легион… скоро будет новая Большая Нечестная Война. Собственно она уже началась. Без объявления и предупреждения… собственно она и не заканчивалась никогда… Разгулялся Волк, воет… не тоску воет, а неуёмное Бешенство свое пьяное …Новые Великие Кормчие – персты навскидку – Новый Путь… Новые Вечно Живые Герои взойдут на святой костер Революции и Прогресса… им уже не терпится принести себя в жертву Совести и Праву… только вот …горит, горит Вечный Огонь… ха-ха… цветок не рыжий, а синий - конфорка, суррогат пропановый… сгорят – растают – стекут в опоку – застынут холодной медью – позеленеют грязно – стоять на потеху и поругание варварам грядущим… сердце горит, всегда гореть будет… нервная жилка на виске, совсем близко… утонуть бы, потушиться в бездонных глазах-омутах девы речной с косой распушеной … взлететь облачком пара, птицею белою… слетит окалина на дно – вода растворит, река разнесёт, море забудет… прольется дождь, как слеза ребенка, чистый и искренний… беспечный ветерок морозный затанцует хоровод-метелицу, прихватит каплю, понесёт снежинкой на ладонь девчонки смешливой… растает слезами на пушистых ресницах… поцелует юные, чистые и безумные глаза… ох-хо-оох, серебро моих волос…тщета и пустота, высота и красота… свернётся слеза острой льдинкой в глазу – не сморгнуть, не выплакать… ужели опять лабиринты ледяные и острые?.. гулкие пустые аллеи–могилы… всю ночь босиком на карнизе…
где Я?.. шаг вперёд – глаза нараспашку………………………………