Ностальгическая песнь с примечанием

Обычно примечание пишут в конце, в крайнем случае, по ходу текста. Однако важность и сложность поднятой темы требует немедленных уточнений.
В данном ниже эпохальном произведении, которое некоторые безосновательно могут назвать подражанием и эпигонством, автором даны некоторые мелкие обещания. Так вот: все они есть небольшое преувеличение, допустимое в литературном творчестве, и к реальной жизни отношения не имеют. Так что нижайшая просьба во всяких там барах, дворах и прочих злачных местах не напоминать автору строки его творения в неподходящее время и в неподходящей для этого форме.
Вышесказанное, правда, не относится к последнему обещанию, изложенному в последних двух строках произведения. Действительно, были бы деньги, причем не деньги, а ДЕНЬГИ, сидел бы в Сочи и в ус не дул. А в столицу бы изредка наезжал. Чтобы побродить по московским улочкам, заглянуть в московские дворики, сказать со вздохом: “Как здесь по-прежнему паршиво”.
На сладкое анекдот имени того, от кого я это услышал (от кого, не помню), из цикла “Гости города Сочи грустно шутят”:
Маленький сочинец спрашивает у родителя:
-- Папа, а похмелье существует?
-- Нет, сынок, это – фантастика.
Когда ночами в “Заполярье” горят огни, совсем как свечки,
Отогревая наши уши на все грядущие года,
Когда воротимся в Москву мы, всю зиму просижу у печки,
Только в столицу возвратиться дай Бог попозже нам тогда.
Что ж, коль нескоро день возврата, пусть примет пляж в свои объятья,
Пусть солнце жарит наши спины, пусть будет теплою вода,
Когда воротимся в Москву мы, забуду я про все озера,
Только в столицу возвратиться дай Бог попозже нам тогда.
Что ж, коль нескоро день возврата, пускай вино рекою льется,
Здесь не способствует похмелью совсем природная среда,
Когда воротимся в Москву мы, не буду пить я даже пиво,
Только в столицу возвратиться дай Бог попозже нам тогда.
Что ж, коль нескоро день возврата, пускай вовсю душа гуляет,
Сейчас на первом месте отдых, все остальное – ерунда,
Когда воротимся в Москву мы, я буду жаден и расчетлив,
Но были б деньги, не вернулся в столицу больше никогда.