Ты

Двери неожиданно открылись и снова закрылись, но теперь уже на замок и на цепочку, а в дверном глазке появилось ты, неоднозначно и двусмысленно намекая на отсутствие любого другого постороннего присутствия. Ты делало вид, что оно не одно и в тоже время оно как бы со всеми остальными, за которыми оно через этот самый глазок и наблюдает.

Мне нравилось сидеть под дверью, на каком-нибудь брёвнышке и всматриваться в дверной глазок из которого иногда выглядывало ты и многозначительно улыбалось. Вернее мне казалось, что ты улыбается или ещё как-то иначе радуется моему столь назойливому вниманию, потому что мне было приятно когда ты улыбалось, как впрочем, и некоторым остальным.

Ты мучалось широтой взглядов на происходящее за дверью и никак не могло воспринимать мир через широко открытую дверь. Да и как назло дверей у ты было две, и обе открывались вовнутрь. А знакомых в местах и имениях на вроде мы и они, было ещё больше, и всё это норовило прийти в гости к ты и поговорить с глазу на глаз. Потому-то и ты держало двери закрытыми и особенно по осени, ведь как известно в сентября побегут мыши и все к ты, а ты их по природе своей не очень. И по смыслу тоже – не очень, возможно лишь по характеру и, опять же, по широте взглядов, но только не в сентябре.

Ты сперва вообще никогда и никому двери не открывало и на мир смотрело через щелочку, но потом, когда это повалило и стало оседать на полках пылью своих последствий, то ты решило запереться и сделать в двери глазок, махонький-махонький, чтобы никто не догадался. Ты всегда знало, что ты сообразительней остальных и как-то даже не скрывало это. Может лишь изредка, когда уж совсем приспичит и надо будет об этом написать на заборе дома напротив, в котором живут страшные и ужасные все.

Мне не хватало ты и очень часто, я даже не вспомню сейчас, как часто мне его хватало и когда такое было. Но видимо было, потому что появлялся я не так редко как ты меня ждало и всё время попадал под закрытую дверь. Ты ходило там за дверьми и как-то жило, как-то существовало, а мне лишь приходилось догадываться по опавшим с балкона макам, цветение которых я пропустил ещё в самом зародыше. Но я не отчаивался и ждал когда отцветут и подсолнухи с декоративными семечками, чтобы полузгать их перед дверью ты на завалинке.

Порой к дверям подходили какие-то странные окончания и заявляли, что ты – нет и ты выдумка. И тогда я начинал нервничать и не находить себе места в жизни ты. Но потом и они уходили, а ты всё стояло за дверью и смотрело в глазок, рассчитывая, что никто так и не догадался.

И вдруг, вчера, когда я нечаянно упал с бревна и расшиб себе лоб, ты открыло двери и выглянуло, захихикав под самым моим носом. Но когда я поднял голову, чтобы посмотреть на ты, двери неожиданно закрылись и за ними послышалось металлическое лязганье и дребезжание. Ты снова прильнуло к глазку и многозначительно заулыбалось.