Мой Город 2003 настроение в полшага

этот Город всегда один,
бесполезны горят огни...
Город тонет в слезах дождя -
в моем Городе нет тебя...

…Санкт-Петербург… какое гордое имя!… люблю и ненавижу… вечный подросток – анемичный инфант… дети искренни в своей жестокости… искренни, но слабы… а подросток… молодой и сильный - равнодушно жестокий… сутулые мосты, мостики и мосточки каналов, серая кровь их … Помойка европейских идей… лаборатория итальянских архитекторов и французских теноров… заброшенная старая лаборатория… зоопарк мутантов – материализация ночных кошмаров и извращенных комплексов под русским северным солнцем… монументальность и аляпистая убогость в одном флаконе… пидерасты от искусства… Родиошка Раскольников, честный страшно своей откровенностью и глупый смешно своими сомнениями… достоевщина и крестовщина… город-Герой… Кладбище-Вечно-Живых-Героев… белые кости и кроваво-ржаво-красный кирпич Крестов… Петропавловка – золотой фаллос – символ… символ и каземат, сырой каземат со щербатыми от пуль стенами… полуденный выстрел рубит самоЁ время – отсчитывает оставщиеся дни… вечно ноющий зуб… боль ноющая, непонятная… согбенный долговязый интеллигент с разбитыми очками – приходит тихо и так же тихо сидит в углу, на границе поля зрения… непонятно чего хочет, молчит, но не уходит… сплин… нервно…
Ах, Слава Флоту Российскому… памятник - крейсер «Аврора» - какой цинизм… еще больший цинизм в том, что сам себе памятник… прикован навек – путь остался один – на дно… Свинцовые балтийские волны, свинцовое низкое небо, свинец… да, именно так, свинец… мягкий и легкоплавкий, но тяжелый, очень тяжелый металл, серость и блеск, матовый(!) блеск металла, поддается и обволакивает, и запаивает… запаивает навсегда… морские брызги задувает в дельту, в самое горло, балтийский ветер… такой морской, соленый и такой свободный ветер… заметавшись в узких каналах, среди серых уставших домов, он превращается в просто сквозняк и повышенную влажность… Серость в душе… не потемки, нет, именно серость, сумерки белой ночи… как в доме смертельно больного – пыль недвижная, нафталин и валерьянка… занавешены тяжелые шторы, полумрак… достаточно светло для того, чтобы увидеть восковые пятна лиц, но темно для того, чтобы увидеть на них пергаментную желтизну трупных пятен… разговоры только шепотом – как бы не потревожить умирающего, нельзя спугивать смерть – она так пуглива и беззащитна… бьется последней осенней мухой между стекол… безнадежно… черные обломки костей – разводные мосты – торчат нагло, воткнувшись прямо в серое горло ночей… они разрывают меня пополам – ни туда, ни сюда… черно-белая эротика… легкой вуалью туманов прикрыт стыдливо срам… аллеи парка Победы… еще тлеющие угольки блокадного крематория засыпаны красно-желтыми осенними листьями, запорошены грязным и неприятным снегом, затоптаны ротозеями, пришедшими пошататься среди вечно холодных каменных истуканов, вросших в пропитанную кровью и пеплом землю… вот оно… Аллея Героев… рядом с мертвым героем улыбается ныне еще живущий… живой еще, мне он тАк нравится, человек отчаянно теплый и человечный, не замерзший даже в холоде абсолютной пустоты… он замурован живьем в сером камне, изгаженном благородной, но такой же бесцветной как камень, птицей Мира… Она белая на самом деле, но очень грязная, грязная потому что ест из помойки… Бездонные колодцы дворов, не видевшие никогда солнца и подвальные слепые оконца, глотающие пыль из-под ног пролетариата… Летом хорошо – светлый и даже слишком солнечный Невский, живые и такие теплые люди… свет в глазах и такая сладкая, вкусная жилка бьется на открытой загорелой шее…и голый сопливый ноябрь… обволок дождя, туман и серый морок… цветные зонтики не спасают от тоски… болото, подавляет и поглощает, равнодушно и страшно, незаметно и приятно… и ангел Александрийского столпа парит мрачно над городом, суров и недвижим… как и колесницы на арках Русских Побед… легкий золотой кораблик Адмиралтейства прикован к тяжеленным гранитным набережным… когда он оторвется и поплывет – этот город утонет… когда утонет город, я наверное тоже умру… конь раздавит змею и пойдет дальше, не заметив, что всадник его упал и остался лежать, смертельно укушенный раздавленным гадом… а может быть я уже ведогон, как и мой больной любимый город?… рубеж уже пройден, но не замечен?…  от любви до ненависти один шаг… может быть одна нога уже здесь, а другая еще там?… не важно оттуда сюда или отсюда туда… вечная раскоряка разведенного моста…