Караван

Иногда, замерев в песках,
вы чувствуете, как тишина глушит
все ваши мысли, шевелИт рваной
хламидою пилигрима;
вы улавливаете как
перешёптываются души
пустыни и каравана,
проходящего мимо.
 
Следуя за своей судьбой,
он, провожаемый вашим взглядом,
идёт наперерез горизонту,
замыкающемуся в кольцо.
Не представляя себе иной
цели, он проходит совсем рядом;
тенью выгоревшего зонта
трогает вас за лицо.
 
Эта линия, которой нет
даже когда она хорошо видна,
притягивает как магнит;
нет пленительнее черты
для него, и сошёлся свет
клином на ней – ведь она одна,
думает он, за собой хранит
сны каравана… его мечты.
 
От колодца к колодцу,
Словно рыба в кипящем океане
раскалённого воздуха, он идёт
туда, куда никогда не дойти.
Не дрогнет и не споткнётся
этот, пустыни своей, Титаник –
предательски вдруг упадёт…
Это и будет конец пути.
 
А сны каравана, его мечты
останутся там, за границей зрения,
несуществующими вовне,
но внутри существующими отныне.
Будущее приобретёт черты
дыма сегодняшнего горения,
облаком станет в голубизне
неба новой пустыни.
 
Облако скроется за горизонт,
от ветра холодного цепенея,
вы это увидите (и вам есть резон
на это смотреть) подогнув колени,
влекомый мечтой, ослеплённый ею,
отчаявшись разорвать кольцо,
уткнётся в снег караван лицом
то ли верблюда… то ли оленя…
 
«Болтовня пессимиста» -
скажете вы (и будете прАвы),
избитые рифмы кружатся парами,
заунывна мелодия, как дуда факира –
всё это на совести у солиста,
дерзнувшего (такие уж нынче нравы)
не подхватить эту песню старую –
мечту о слиянии с Душою Мира.
 
Отвечая молчанию
на извечный вопрос – а надо ли?
посмею заметить, подводя итоги:
мечта эта зиждется на кровИ,
самоубийство суть средство чаяния,
идея питается смертью… падалью,
(а эта диета противна Богу)
бесконечно далёкая от любви.

P.S.
Прошу не усматривать неприличного,
между авторами ничего личного.
Всё это по сути своей (фактически)
вопрос исключительно философический.