Сказка о силе любви романтическая

Присказка

Ушлый сказочник не хочет
Шутки пресные шутить,
Все и так давно хохочут,
Всем пора чайку попить.
Ушлый сказочник серьёзен,
Как тукан перед едой,
Сказки он по свету возит
На кибитке кочевой.

Кухня

Кухня – это штаб квартиры,
Всё по кухонному тут.
Здесь решают люди миром,
Кто в семье любим и крут.
Тут готовят и утюжат,
И бухают при свечах,
Тараканы тут не тужат,
Мухи гадят впопыхах.
Сатанеет тут мамаша –
Надоел ей вечный быт,
То сгорит в кастрюле каша,
То протухнет дефицит.
Стервенеет муж тихонько
От неубранной жены,
И уходит полегоньку
В эфедриновые сны.
Дети вянут понемножку –
То покоцают сервиз,
То в духовку сунут кошку,
То нальют отстоя в рис.
Но никто ещё не знает,
Чем воняет кухни дым.
В царство кухни зазывает
Чайник посвистом своим.

Казусы в размеренном укладе жизни

В этом адском государстве
Триста лет торчит на царстве,
С голытьбы сдирая дань,
Холодильник Юрюзань.
А для пущего порядку
Чешет пёрышком тетрадку
Дошлый писарь Табурет:
«Жалоб не было и нет,
Вилки ёжиков пасут,
Ложки в кузнице куют.
Дуршлаги несут охрану,
В кабаках смердят Стаканы,
Кружки чахнут на панели,
Две Тарелки залетели.
В оперетте три Кастрюли
Завывают, как косули.
Сковородкам дали роли
И позвали на гастроли,
Нож охрану беспокоил –
Поножовщину устроил.
Яйцерезка и Совок
До сих пор мотают срок
За помятые цветы
На газоне у Плиты…»
Вдруг, влетев в холодный зал,
Веник зычно закричал:
«Новость, новость! Даже три!
Шкаф закрылся изнутри!
Медным Тазом Стол накрылся!
А Утюг в Плиту влюбился!»
И поднялась суета:
«Как замужняя Плита
Повелась на шуры-муры
С бытовою фурнитурой?
За грехи – поймать обоих,
Окунуть в ушат помоев,
Утюга – забить рогами
И распять на пилораме,
А Плите отрезать газ,
Выбить похоть из-под глаз,
Все конфорки отвинтить,
В мясорубке раздробить!»

Влюблённые

В это время под балконом,
Исходя мужским гормоном,
Пел Утюг под кастаньеты
Бакалейные куплеты:
«Соль моя, грибок и сахар!
Я белья обычный пахарь,
Ты – железно-голубая
Повариха неземная!
За тебя, мою Плитетту,
Я себя пущу по свету!
Чтобы стать твоим, Плитольда,
Замочу царя из «кольта»!
Хлев к ногам твоим сложу,
Будду храпом разбужу,
Отрыгну тебе медузу,
Заменю в постели музу,
Исцелую до пупа
И поставлю на попа!»
А Плиту от страсти тащит,
Плющит, вертит и таращит
И она в ответ воркует:
«Что ж меня он не целует,
И в карету не сажает?
Почему не лобызает?
Я сбежать могла бы прочь
От Фритюра в эту ночь!
Ну, пойдём же на задворки,
У меня в огне конфорки!»
А Утюг от счастья прётся:
«Мне тебя помять неймётся!
Я влюблён до слепоты,
У тебя в душе болты!
Пусть меня хватил Кондратий –
Не пугаюсь я распятий,
За тебя пойду я в ад –
И сгореть я буду рад!»

Убежали!

Муж Фритюр домой явился,
Как мешок с мукой, ввалился:
«Я картошки переел,
От кефира растолстел,
Уложи меня в кровать,
Поскорее, печка-мать!»
И Плита его отмыла,
Надушила и побрила,
И сложила на диван.
«Ну, прощай, Фритюр-мужлан!» –
И Плита бегом к окну…
Воют Чашки на луну,
Под окном – Утюг с каретой,
Кучер – Нож, бандит отпетый.
Согласился в эту ночь
Он за выпивку помочь.
Вдруг раздался гулкий стук.
Подхватил Плиту Утюг,
И сплелись в объятьях руки.
А виновны в страшном стуке
Три Половника-жандарма,
Арестовывать – их карма.
Долбят в дверь они ногами:
«Открывай, не то мы сами!»
А Фритюр как дед храпит,
Проклиная целлюлит.
А Утюг с Плитой в карете.
Словно маленькие дети,
Не заметили испуга
И затискали друг друга.
Кучер «Но!» кричит и гонит,
По брусчатке мчатся кони.
А жандармы всё стучат
И чего-то там кричат…

Утюг и Плита расстаются

Нет счастливее влюблённых,
Люлюнами окрылённых
И замызганных мечтой.
Вот пример – Утюг с Плитой.
Кучер вывез их из града,
Получил свою награду
И отправился домой –
Пить со Скалкою-женой.
А влюблённые резвятся –
Уж успели искупаться
В газированной реке,
И лежат щека к щеке.
И Плита дроздом щебечет:
«Как мечтала я о встрече
Лишь с пупырчатым  тобой!
Ты подарен мне судьбой!»
Вдруг за ветками куста
Показалась срамота.
Это старый извращенец,
Одинокий отщепенец,
Вперил очи на Плиту,
На девичью наготу.
Но Утюг его догнал,
Причиндалы отобрал,
Дал козлиного пинка
И в кадык набил песка.
Отдохнули беглецы –
Надо прятать им концы.
Говорит тогда Утюг:
«Жил в лесу мой верный друг,
Он – отшельник и аскет,
В прошлой жизни Баодед,
Ну, а в этой – Дуболом.
Мы искать его пойдём!»
Углубились двое в лес,
Но тропинку крутит бес,
Ноет, воет и скрипит –
В чащу путников манит.
Долго-долго двое шли –
На домину набрели.
И стремается Плита:
«Здесь такая темнота,
Лучше ты стучи, Утюг!»
Постучал Утюг и вдруг
Дрыгнул дверью старый дом
И сказал он речь притом:
«Я страшилище лесное!
Не пускаю никого я!
Вас в рулон я закручу
И ногами затопчу!»
И пустился наутёк
От домины Утюжок,
И Плита пустилась тоже,
Будто бегство ей поможет.
Пробежала метров двести,
Оказалась в гиблом месте.
Пробежал версту Утюг,
Чуя в заднице испуг…
Ночь темна, скрипят коряги,
В небе звёздные зигзаги,
В тучах спряталась луна.
И Плита бредёт одна,
И один бредёт Утюг
То на север, то на юг.

Утюг попался

И кричит Утюг: «Ау!
Я тебя, Плита, зову!
Ты откликнись наяву!»
Отвечает эхо: «У-у-у!»
«Ну откликнись, я прошу,
Я слезами орошу
Все травинки и цветы!»
Отвечает эхо: «Ы-ы-ы!»
«Лес! – орёт в ночи Утюг,
Ты губитель и биндюг,
Пищу ты даёшь грехам!»
Отвечает эхо: «Ха-ам!»
«Вот настанет новый день,
Покошу я твой женьшень
И продам за сто монет!»
Отвечает эхо: «Не-ет!»
Так всю ночь Утюг шатался,
И никто не откликался.
Утром, выбившись из сил,
Он у бога попросил:
«Дай мне шанс найти Плиту,
Не губи мою мечту!»
Бог, однако, промолчал.
А Утюг уже рычал,
Скрёбся в найденную дверь –
Как голодный дикий зверь.
Дверь, к несчастию, открылась,
И хозяйка удивилась:
«Ой! Ко мне пришло жаркое,
Аппетитное какое,
Испеку его в печи,
Нашпигую калачи,
Созову на свой обед
Весь нечистый чёрный свет!»

Плита попалась

А Плита кричать не стала,
Что орать-то? Толку мало,
Надо путь искать самой.
До утра она с сосной
Обнималась и дремала,
Утром в путь себя подняла.
И спустя пути часок
Превратился лес в лесок,
А лесок через минуту
Превратился в луг кунжута.
А на нём стоит карета –
Вот изюминка сюжета!
К ней влюблённая подходит,
Вдруг ей что-то ноги сводит,
Каменюка разум мутит
И верёвка руки крутит,
Кляп пихается ей в рот,
Голос в ухо ей орёт:
«А, попалась, недотёпа,
Доскакалась, антилопа!
Наконец, тебя поймали,
Тили-тили, трали-вали,
А потом слегка убили,
Трали-вали, тили-тили!»

Яйцерезка и Совок (изюминка сюжета)

Всех Половников за тупость,
За немереную глупость
Из жандармов исключили
И в сметане замочили.
Разъярился Юрюзань,
Из него попёрла брань:
«Я тиран, и мой приказ –
Изловить двоих за час!
Если кто не подчинится –
Буду громко материться!»
Тут поднялся шум и гам,
Хаос, паника, бедлам –
Каждый каждого седлал,
И в дорогу отправлял.
А тем временем в болоте,
Помышляя об охоте,
Двое беглых каторжан
Обсуждали новый план.
Яйцерезка говорит:
«Ты, Совок, давно бандит,
Из тюрьмы сбежал на бис –
Всю охрану перегрыз!
Я – кондовая воровка,
У меня в крови сноровка,
Отомстить хочу Плите!
Десять лет я в мокроте
И в неволе прозябала,
А цветов я не топтала!»
А Совок кричит в ответ:
«На меня управы нет!
Я – мороженый тюфяк,
Замочу я просто так!
Мы с тобою отомстим,
Мы Плите дрозда дадим!
И за злую клевету
Обкорнаем мы Плиту!»
Майонеза выпив крынку,
Вышли зеки на тропинку.
Догнала карета их,
В ней – Маслёнка и жених.
Как невесту разглядел –
Наш Совок рассвирепел,
Он её валял по лугу,
По квадрату и по кругу,
Головою вбил в кювет,
Дав к прадедушке билет.
Яйцерезка жениха
Распилила на меха,
Кожу скальпелем содрала,
Мясо кровью запивала.
Зеки будто озверели,
Как поели – подобрели,
А когда сама Плита
Вышла к ним из-за куста,
На неё вдвоём напали,
И как следует связали.

Фритюр переосмысливает своё бытиё

Спал Фритюр, во сне лунатил,
От гормонов даже спятил,
Как проспался – вновь побрился,
Надушился, похмелился
И орёт: «Жена, жена,
Ты как женщина нужна!
Есть хочу я, пить хочу,
Трезвый я и не шучу!»
Но в ответ ему – ни звука,
Ни бутылки и ни глюка.
А Фритюр орёт: «Плита!
В пиджаке моём вода,
Шляпа едет набекрень,
У меня во рту мигрень,
В телевизоре свирель,
В ванне дохлая макрель!»
Но в ответ ему – молчанье
Да мышиное шуршанье.
«Эй, жена…» – Фритюр запнулся,
Огляделся, обернулся –
Нет Плиты, и стало пусто
На душе Фритюра. В чувствах
На колени он упал,
Но, подумав, быстро встал –
Ведь не время слёзы лить
И не время водку пить,
Время думать, как же так?
Почему в душе бардак?
С рук смывая маникюр,
Размышляет вслух Фритюр:
«Виноват во всём лишь я,
Вечно пьяная свинья.
Не любил свою Плиту,
Вёл семью я в пустоту,
Пропивал её зарплату,
Поливал дивчину матом,
И она ушла к другому
Из совсем чужого дому.
Что ж, она права, а я
Просто трезвая свинья.
Вот нажрусь ещё разок,
Где мой славный пузырёк?»
«Стоп! – сказал Фритюр другой, –
Вот опять я сам не свой!
Сколько можно водку пить?»
«Чтоб о бедах позабыть!»
«Нет, а как же дом, жена?»
«Есть бутылка – не нужна!»
«Ни бутылки, не жены
Да о страшных бабах сны,
Жуть, кошмар! Жену хочу,
Трезвый я и не шучу!»
Так Фритюр с собою спорил,
Сам себе хамил и вторил,
Наконец, решил пойти
И жену свою найти.

Неужели всё?

А тем временем Утюг,
Наш несчастный милый друг,
Что попался к Бабке Едке,
Змей Зелёныча соседке,
Ждёт обычной глупой смерти.
Видит он, как пляшут черти,
Как бабуля печку топит,
И к обеду слюнки копит.
Про себя Утюг мечтает,
О любви он вспоминает:
«Ах, Плита моя, прощай,
Без меня ты не скучай,
Ты найди себе другого,
Пусть так думать бестолково.
Всё равно тебя люблю я,
Как жену, пускай чужую,
Но избранницу мою.
Лю-лю-лю да лю-лю-лю!»
А тем временем Плита,
Чья пожухла красота
От разбойничьих побоев,
От страданий нудно воет:
«Утюжок мой, Утюжочек,
Мой горяченький дружочек,
Хорошо ль тебе сейчас
Без меня в последний раз?
Может, ты уже с другою?
Думать плохо так, не скрою,
Но люблю я, как могу,
В сердце чувства сберегу.
Вот убьют меня бандиты
И со мною будут квиты,
Ты же будешь жить с другой,
С Ложкой, с Мискою чужой…».
Так мечтали два влюблённых,
На разлуку обречённых.

Нет, пока не всё…

Бабка Едка говорит:
«Не могу я, аппетит
Разгорается, как пламень.
Ох, печи уж тёплый камень,
Ух, тебя я подсажу
И в духовку уложу!»
Говорит тогда Утюг:
«Не хочу я, бабка, мук,
Ты убей, потом пожарь,
Я невкусный, я не царь,
Грешник я – люблю чужую,
Я по ней сейчас тоскую,
Бабка, ты добавь огня
И пеки скорей меня!»
«Любишь? – Бабка напряглась,
От печи оторвалась,
Юность вспомнила свою… –
Слушай исповедь мою!
Двести лет назад любила
Я чужого крокодила,
С ним мы в сене забавлялись,
В речке голыми купались,
А потом его жена,
Что собою не дурна,
У меня его отбила!
Как любила крокодила!
Ладно, мальчик, ты не плачь,
Ты беги отсюда вскачь.
Душу ты нагрел мою,
Как на вертеле свинью…».
Был Утюг – и тут же нет –
Вот спасения секрет!

А Плита уж смерти ждёт.
Вот Совок обрез несёт,
Привязал Плиту к сосне,
Ей страшнее уж втройне,
Про себя она мычит,
А внутри душа горит.
Яйцерезка к ней подходит,
Вынимает кляп: «Ты, вроде
Нас узнала? Вижу, да.
Вспоминала иногда
О Совке и обо мне?
Будешь ты гореть в огне!
Буду я тебя пытать,
Грудь поленом прижигать!
А потом тебя Совок
Съест, как плавленый сырок!»
«Ну, давайте, убивайте,
Только помните и знайте:
Я люблю лишь Утюга…
Ой, горит моя нога!
Я неверная жена…
Ой, горит моя спина!
Мужа бросила, сбежала…
Эх, ещё поддайте жара!
Утюга люблю лишь я,
Ой, горит рука моя!»
«Стоп!» – Совок убрал огонь,
На свою взглянул ладонь,
Перед ним воспыли годы
Яркой солнечной свободы,
Он таскал девиц за косы
И гордился сенокосом,
Он с крольчихой в ванне мылся
И с овцой щипцами брился…
Как любил один лишь раз,
Так не любит он сейчас!
«Яйцерезка! Прекрати! –
Он прижал её к груди, –
Ты, хоть старая совсем,
Но тебя, на зависть всем,
Полюблю без задних ног!»
И в любви погряз Совок.
А верёвки обгорели,
И Плита бежит без цели
От бандитов как сайгак –
Не догнать её никак!

Любовный додекаэдр

Вот Утюг бежит, как заяц,
Глупой ревностью терзаясь.
Вот Плита бежит пролеском
От Совка и Яйцерезки.
Вот Фритюр на Миске скачет –
Ищет милую и плачет.
И друг друга все нашли,
Как причалы – корабли.
Вот с утра у Тухлой речки
Миска ест свою уздечку.
Рядом с ней Фритюр стоит
И рогами шевелит.
А напротив наш Утюг,
С ним Плита, любимый друг.
Все молчат, и так без цели
Домолчались до дуэли.
Вызов бросил Утюжок:
«Ну, убогий муженёк,
У тебя трясутся руки,
У тебя в постели глюки,
А Плита – она моя
И конечно не твоя!»
Вызов принял наш Фритюр:
«Ты Амур и я Амур,
Я алкаш, задрыга, хам,
Из меня исходит срам.
Ты – отпетый жеребец,
Извращенец и наглец,
Но учти – на этот раз
Я не спас и ты не спас,
И Плита – она моя,
И конечно не твоя!»
«Стойте! Вы не подерётесь!
Вы же насмерть зашибётесь!» –
Закричала вдруг Плита.
«Выбирай сама тогда!» –
Отвечает ей Утюг,
Зная – он любимый друг.
«Ты, Утюг, конечно мил,
Ты коварно соблазнил,
Но Фритюр, он всё же муж,
Он не ел противных груш
И меня совсем не бил,
Только разве что хамил…»
И Плита тихонько плачет,
Боль свою под сердцем прячет.
А Утюг шаги считает,
Пистолеты заряжает.
Повернулись два врага –
Солнце слепит Утюга,
А Фритюра слепит туча
И в желудке что-то пучит.
Прогремели два шлепка –
Пали оба мужика:
Пал Утюг, Фритюр упал,
И никто из них не встал.

Сделайте интригующую паузу

Как же счастье, как же сю?
Кто же будет колбасю
Кушать с сыром и с Плитою?
Так бесславно два ковбоя
Сдуру умерли, и что?
Да не умер здесь никто!
Все патроны – холостые,
Пистолеты – подставные,
Слёзы тут из глицерина –
Тут снялась кинокартина!
Все актёры были в масках
И рассказывали сказку.
Ну, а чтобы вы не вяли,
Лишних слёз не проливали,
Всё закончится иначе.
Мужики сидят на даче,
Пиво пьют и рассуждают.
«Я не прав, – Фритюр считает, –
Не ласкал свою Плиту,
Выбрал в жёны я не ту».
«Ты не прав» – Утюг ему
Объясняет, почему.
А Плите обоих жаль,
Но прогнав свою печаль,
Говорит: «На выбор сложный,
И к тому же невозможный,
Не могу решиться я –
Будет шведская семья!»

Сказка – ложь, но между строк
Скрыт надуманный намёк.
Вы, наверно, догадались,
Так как в сказке разобрались.
Потому что прост намёк –
Нам пора попить чаёк!