Цикл

ФЕВРАЛЬ
Отчего то мне просто  и мелочно,
отчего томится в истоме тело,
бросила в ванну мелочи,
вернуться б в нее на веки вечные,
да вряд ли б когда сумела.

Растрепала волосы светлые,
обожгла теплотой электрической,
вроде много я в жизни сделала,
а движения все неумелые,
Неумелые, непривычные.

Облилась вся водой дурманящей,
чтобы быть, словно бес – отравленной,
не отравленной,  отравляющей,
за собою распутством манящей,
отравляющей и затравленной.

Вот и я. Сладко пахнет улица -
к приближенью весны нарядится.
кто-то крикнет мне вслед «распутница»,
а распутаться, что запутаться -
просто, мелочно и без радости.

Не в истоме я, в безмятежности,
бьет в меня в феврале депрессия.
утонула в чужой  я нежности,
а свою все реже и реже я
отдаю.  Вот такая я бестия.



МАРТ

Я теперь не люблю весну,
Как когда-то ненавидела осень.
Пробираясь по мокрому дну
Непрогретых асфальтовых льдин,
Я иду, выпускаю дым,
И все думаю – надо бы бросить.
 
И все думаю – надо терпеть,
По-другому и быть не может.
На троллейбус уже не успеть
Скоро час – и они все в депо.
Мокрый снег – намокло пальто.
И ботинки промокли тоже.

Подкатилась внезапно тоска.
Ну и что? Я и ей то рада.
Вот бы выпить сейчас пивка.
Winston кончился – надо к ларьку.
Нет,  не брошу – уже не смогу,
Да и впрочем, кому это надо?

Променяю здоровье на дым,
Поменяю любовь на злобу.
Я хочу, чтоб он был один,
Успокойся, глупая жалость,
Я то знаю, что мне осталось:
Мы весну с ним не любим оба.


***
Не меняла себя на истерики,
Не включала музыку в полную.
Не читала газеты – не верила.
Просыпалась, курила сонная.
Одевалась и шла на улицу,
Забирала почту из ящика,
Ненавидела талые лужицы,
Не любила весну пьянящую.
А от солнца яркого жмурилась,
И вдыхала грязь отогретую,
Спотыкалась о снег неубранный,
И кого-то просила все «лета бы».
Не хотела любви, отмучилась.
Не хотела имен – не в памяти.
Твердо знала, что все получится,
Твердо знала, что это правильно.
Шла к нему, раздевалась с порога и
Не давала ему опомниться,
Целовала глаза его строгие,
И вдыхала в него бессонницу.
Шла на кухню, курила,  и в ванную.
Не хотела любви, не верила.
Даже имя не знала – не в памяти.
Не спросила, ушла. Истерика.


АПРЕЛЬ

Опять  апрель. Двадцатый в жизни.
Кому то много, а мне мало.
И снова путаются мысли,
Жаль, что совсем не потеряла.
И снова грязные ботинки,
Их мыть и чистить бесполезно.
А солнце вдруг на половинки
Какой-то хулиган разрезал,
Как яблоко, а может, грушу.
На апельсин похоже солнце.
Несу я, шлепая по лужам,
Как раньше, пива литр в бидонце.
Я, может, зря весну ругаю?
Есть и в апреле своя прелесть.
Хотя бы  - ожиданье мая
И юго-западная свежесть.
Люблю я ветер, хоть ты тресни,
Мне с ним спокойнее по жизни.
Из окон всех несутся песни,
В них тоже путаются мысли
Я снова путаюсь, в двадцатый.
Я ухожу на половинки.
Я, может, зря весне не рада,
Пусть даже грязные ботинки?

МАЙ

Дождь. Начало мая. Где-то пятница.
Прячется во мне чужое что-то.
Я уже не вижу даже разницы
Между воскресеньем  и субботой.

Я вдруг потеряла ритмы времени,
Такты дней, листки в календаре,
Стрелок острых соприкосновение,
Где я? В мае или в ноябре?

Странно как-то сердце пробивается
Сквозь одежду тонкую, непрочную.
А синоптики твердили, будто в пятницу
Будет солнце, жарко и безоблачно.

Холодно – окно не закрывается.
Боязно – где дождь - там часто страшно.
Странно как-то тело разрывается
Между завтрашним сегодня и вчерашним.

Прячется во мне давно сомнение,
Кто бы хоть сказал мне как с ним справиться.
Я вдруг потеряла ритмы времени.
Где я? В воскресенье или в пятнице?