белорыбица

I.

Крепчающий ветер приносит плохие вести.
Мой дом продувается ими. Рыбацкие сети,
засохшие в клей на ветру - в чешуе созвездий,
мозолят глаза. Но впиваются в память и тем, и этим
икринки, гирлянды завяленой насмерть рыбы,
и только лишь море шумит и лениво ворочает глыбы.

Волна заливает берег, съедает следы, и впору,
царапая ночь, свернуться под одеялом, - (в такую пору
на море опасно - штормит и бросает ялик) -
вписаться  в квадрат ячеИ рыболовной сети, двора ли,
закрыть глаза и представить себя моллюском,
зажатым в тисках, как раздавленный льдом "Челюскин".

II.

Крючком раздирая нёбо, молочное белозубье рта и
всплывая к поверхности с воздушными пузырьками,
на леске дрожит белорыбица, ходит кругами,
пространство сужает до точки, чертя плавниками.

Ведь слишком певуче и звонко натянута леска -
боюсь, что утонет, заляжет на дно, где тесно,
порвётся, не выдержит, рыба сорвётся, блеском
мелькнув в глубине: потому не последует всплеска.

Тяну из последних сил я, и в лодке течёт и плещет
вода, через борт хвостом хлещет волны белоплечье.
рыбак загорелый, старательный я, безупречный...
во мне разрастается  боль белорыбицы, белоречье.