6 июля 2002 г. Суббота Часть 1
_«Оставь надежду, всяк сюда входящий»_
Рассвет рассеял вдосталь света
В упавших наземь облаках.
Склон вниз, как в кубиках макета,
Весь во бревенчатых домах;
Над колоннадой труб печных
Плита туманов низовых –
Картинка скачет в такт шагам.
Покоя не даёт ногам,
Как небо ясная, глава.
Лечу в вуз – Машу увидать,
Куда-нибудь позвать, сказать
Незнаемо о чём слова…
Последний у неё экзамен –
Алгебра, преткновенья камень.
Быстрей, вдогонку нетерпенья,
Велит восход бежать вперёд!
Но сбавим скорость на мгновенье,
Ещё придёт страстей черёд
В лад своенравию небес.
Покуда ж зыбок туч навес,
Урвём минутку непослушно
Вильнуть во сторону воздушно!
Так я о чём?! Так я о том-то,
Что называется экспромтом.
О, сколь он для меня типичен!
Не менее, чем обожаем!
Ито, когда момент критичен,
На вольность слепо уповаем
Вдвоём мы: флегматичный я
Да совесть иногда моя.
А что, достаточно причин
Импровизации стыдиться!
Она же часто коренится
В том, как в нервозности почин
Затянешь аж до «не могу»
(Всё, типа, силы бережёшь.
А сознаёшь: себе ведь врёшь!)
И в стрессе спешно, на бегу,
Сварганить лишь бы результат,
Прикончишь целиком этап!
Потом, без всяких угрызений:
Да, примешь, плохо себя вёл,
Всё сам до кризиса довёл.
Но не предвидишь изменений
В себе. А что необходимо
По-прежнему не вложишь в срок,
Хоть как-то если нелюбимо.
Во всем единственный толчок –
Проникновенье смыслом цели!
Импровизаций ценность в деле
Вмиг в этом свете предстаёт –
Работа творчески цветёт!
Сей труд – образчик явный качеств
Нацеленного исполненья
Личностно значимых чудачеств.
Умышленные откровенья
Прерву. Пора бы возвращаться,
Уж тучи начали сгущаться.
Растерянно прошу прощенья –
Небрежны очень отступленья…
* * *
На излёте сессии в час ранний
Малолюден университет.
На пролёте лестниц, в ожидании,
Зрю лиц как приятных, так и нет.
Только ни одно не всколыхнёт
Мерный мир мой. В трезвом отстранении,
Не беру я внешнее в расчёт.
Здесь, сейчас, в знакомом окружении,
В мягком освещении, без теней,
Целое схватить мне не дано.
Для меня опять расщеплено
Восприятие красок, форм, идей…
Пасмурно. Сеансом болтовни
Скрашу коридорный моцион.
Говор моему вниманью – фон.
Иронично, слышу о любви.
Мой приятель сожалеет зримо:
Первая любовь – она неповторима…
Моя фраза вырвалась бодрящая:
«Ты не хнычь, всех лучше – настоящая!»
Положу в копилку подтвержденья
К замечанью бытового толка:
Люди сыплют о других сужденья,
Чтобы самость выпятить, и только.
Вот беседа кончена, исканье
Возобновлено. Вот кабинет
И экзамен нужный… Маши нет!
Подозренье тяжелей, чем знанье –
Тягостно уверенность рождалась:
С алгеброю Маша расквиталась
В прошлом. Знать, отрезан путь
С мёртвой точки диалог спихнуть…
Телефонными звонками не помочь:
Убедительную чувственную мощь
Тонким проводам не провести.
И не зная, как себя вести,
Я назад к аудитории подался.
Девушка стояла рядом с ней.
Оказалось, я знакомый ей,
Маша ей знакома! Я поддался
Импульсу и, не был пусть готов,
Свёл речь к отношениям полов.
Важно передать тот разговор!
Он был быстр. Я краснел безмерно
И держался несколько манерно,
Но не ставьте это мне в укор:
Скромно непривычен я к беспечным
Дележам эмоции приватной
С любопытным встречным-поперечным.
Я кривлялся стоя. Угловато
Собеседница вдали одна сидела…
Реплики переложу, как внял;
Сбрызну комментариями смело
То Центральное Событие Дня.
(Продолжение следует.)
Свидетельство о публикации №103072800184
Единственная во всей поэме пейзажная зарисовка, с которой начинается запись от 6-го июля 2003 г., обязана своим появлением тому сочетанию фактов, что, во-первых, везде я хожу пешком, во-вторых, хожу огромными шагами, чему причиной немалый рост.
Правдивое мое восприятие домов в виде абстрактных предметов является отголоском того отстраненного видения мира, которое лежит в основе всего повествования. В этом же проявляется связность всей поэмы, достигаемая путем многократного возвращения к ключевым пунктам под разными углами. Так, первое указание на отчужденность мировосприятия восходит к самым начальным строфам (тем, где речь идет о причинах ведения дневниковых записей), продолжается упоминанием о _невольной тяге за легкостью_ Машиного мироощущения и обретает законченную форму в настоящей записи в восьми ключевых стоках о внутреннем состоянии героя в процессе ожидания. Строки точны и очень верно передают то состояние.
Из этого становится очевидно, как настойчиво вводятся детали внутреннего мира автора на фоне лишь поверхностно указываемых фактических происшествий. В этом и есть главное структурное отличие настоящей записи от двух первых, как я их назвал, программирующих. По существу, происшествия являются не более чем _скелетом_ основной содержательной канвы. Наряду с этим события даются в естественном порядке; мыслительные реакции как бы нанизываются на них и в итоге формируют целостную картину. Этот прием – субъективная и последовательная интерпретация возникающих случайных фактов – будет использован в полную силу во второй части данной записи.
Поскольку данная запись является самой объемной во всей поэме, на нее ложиться задача подготовки "доказательной базы" для кульминационных выводов. И именно с этой целью я мог позволить себе однократное отступление. Легковесное по форме, оно, однако, имеет первостепенное значение во всей записи. Оно вводится в рамках того же приема, что использовался при _обосновании_ отрешенности: помимо того, что имеет самостоятельный смысл, оно находится здесь как основа для упомянутого кульминационного вывода под конец всего произведения…
См. также авторское слово к первой записи и авторский комментарий ко второй записи.
Анатолий Быстрицкий 28.07.2003 12:51 Заявить о нарушении