Коктейль эмоций самых разных

***
Движенья скупость, взглядов, слов
И строгость сфинкса над пустыней.
Твой лик и светел, и суров,
Как у внимательной богини.
Среди языческих даров
Перед тобой твой кофе стынет,
И толпы чёрные рабов
Вот-вот появятся…
                поныне
Пред взором моего ума
Так чётко дивное виденье,
Так сладок прошлого дурман,
Близка надежда на спасенье.
Я – как встревоженная Тьма,
Вся в ожидании Творенья.
15.04.1991

ЦВЕТОК

В этом мире, любимая, сладки томленья
Орхидеи, а розы любви как пылают!
Я по саду соцветий хожу бледной тенью,
Тем убитый, что здесь ты со мной не бываешь.

Я к тебе прихожу и, в глаза твои глядя,
Говорю, что нашёл мир, для нас лишь цветущий.
Солнце в небе горит, чтобы рос этот садик,
Твоего восхищённого взгляда так ждущий.

Завтра вновь я вернусь, одинокий садовник,
И, печально вздохнув, я присяду у липы,
Чтоб представить, как ты, одиночеством полна,
На свой сад всё глядишь, ярко солнцем залитый.

Где-то рядом таится меж нами калитка,
Встану, стану искать, веток дождь раздвигая,
Позову… Жаркий воздух звенит, старой пыткой
Мне молчанье твоё без конца повторяя.

***
Я больше не спущусь к тебе
В твой милый мир, по-детски грешный,
Чтобы предать его мольбе,
В которой гибель неизбежна.

И так я сделал много зла,
Ночь разорвал огнём паденья.
Какою нежной тьма была
В покрове мрака и томленья.

Но я - огонь, буран, смола,
Души несбывшейся тревога.
Оазис выжег я дотла
Во славу меркнущего Бога.

О, у тебя хватило сил,
Пожар души твоей погашен,
Но холмик, где оазис был,
Проплешиною чёрной страшен.

Я знаю: ты засадишь вновь
Его цветами понемногу,
Но это будет лишь покров
Во славу меркнущего Бога!

КАЖЕТСЯ, ОПЯТЬ ПОДРАЖАНИЕ КОМУ-ТО – И ПОСВЯЩЕНИЕ КОМУ-ТО.

В твоей ночи не много луны.
Твой ветер никогда не веет с юга.
Твои минуты другим отсуждены.
Твоя география стянута тропическим кругом.
Стыд шепчет тебе: полюбив меня,
Ты отсчитаешь очередное паденье.
А всё, что говорится после засыпания дня,
Всё – наважденье, всё – наважденье.

Мои чётки сделаны из сухих костей,
Но подушечки пальцев розовы.
Всё, что мне попадается, я открываю с тем,
Чтобы случайно не остались заперты грёзы.
Жизнь шепчет мне: ты меня подстрелишь,
А если нет, я и сам упаду.
Ты забыла, что с моей постели
Не увидать желтопрядную звезду.

Не думай о том, что я тебе сказал,
Но не забудь то, чего я не произнёс.
Самое главное не скажут даже глаза,
Любовь невыразима даже на языке роз.
Мир кричит нам: вы только посмейте!
Сама мысль о полёте уже вызывает паденье!
- Но в этом мире давно все говорят о смерти,
А всё остальное вызывает сомненье.

Но вечером ты опять примешься варить на кухне ночь,
Густо посыпая варево сахарным песком,
А я загляну, чтобы сделать вечер короче,
И выпить ещё горячее варево потом.
И, если повезёт, мы будем падать и падать
(Падать, и падать, и падать, и падать),
Падать в глаза друг другу, падать в чужих глазах.
И дело не в бесконтрольности, дело не в браваде –
Время не едет назад, у времени отсутствуют тормоза.