одним файлом

    ***
Эти улицы, которые знаешь на ощупь,
потому что ходил по ним жизнь или больше,
каждый камень и каждая лужа
почти родственники, почти суженые.
Каждый метр асфальта по памяти
нарисую, не глядя на линии,
здесь всегда подавали пряники,
за аптекой построили клинику.

Всё другое, моё – всё меняется,
всё уходит, как будто и не было –
как песок просочился сквозь пальцы,
а они от загара глянцевые
и чернеют на фоне неба.

Всё моё изменилось до атома,
на друзьях – всё морщины сетками,
ходят больше они по накатанному
и реальность у них километрами.
А моё – всё дробится и крошится –
на осколки – кривое зеркало.
Опоздали мои песочные,
не успели за вашими стрелками.
                март.2001

 ***
Все эти разговоры ни о чем
почти ни с кем,
тебя почти не помню,
так только тень,
да просто чья-то тень
едва заметно закрывает солнце.
Незримо улетает на восток,
или куда-то в южном направленьи
в ЮАР, в Алжир, в Каир,
за террикон,
в Женеву,
вспять
и …
больше не вернётся.
Внутри себя,
в самом нутре стоячем,
которое ничем не всколыхнётся,
с швейцарским качеством спокойно сердце бьётся,
отсчитывает время для морщин,
всё забывая, ничего не прячет,
нет больше тайн, и не родился сын,
а мог бы.
Чёрт!..
Но даже здесь спокойно!!!
И, слава богу, далеко до плеши,
и возраст тот, когда ещё всё лечат,

а тени в полдень...
исчезают в полдень
И не воскреснут…
                май`22.02. Москва. (ночь) ***
мама, мне так ТРУ…-
здесь без тебя -…ДНО.
Слёзы в кулак – жду
чуда  давным-давно…

всё-то не то здесь,
врятли, что так там.
Выбрали – значит днесть
всё целиком нам.

Мама, мне так НА…-
здесь без тебя - …ТА…-
слёзы в кулак - … ЛИ...-
горе твоё - …Я.

                Лето`2000. Киев.
         ***
Руку вытянешь – рядом ковёр,
а за ним ни движенья, ни вздоха,
ты его осторожно трогаешь
и по имени тихо зовёшь,
чтобы там за стеной не услышали,
чтобы стены случайно не выдали,
что они до чертей опостылили
и, что ты где-то рядом живёшь...
И с кровати босым и взъерошенным
(по квадратикам в синюю кухню),
не встревожив ни взгляда, ни слуха,
убегаешь к окну бедовать
и здороваться: Здравствуй родное,
солнце милое, знаешь как плохо,
то что рядом ковёр и ни вздоха,
и что некого в нос целовать...
2000 г.

    ***         
Дороги,
по которым нам придется
ещё идти,
и те, что мы прошли –
ведут к началу.
К двадцати пяти
так мало знаешь,
хоть и есть, что вспомнить,
есть у кого занять,
кому всплакнуть,
есть, что сказать
и угол, где уснуть,
и те, к кому не надо возвращаться,
и те, кого, хоть тресни, не вернуть.
И в двадцать пять
ты знаешь, как начать,
хотя уверенности нету в завершенье,
и чаще лень,
а как бороться с ленью ты позабыл.
И время не догнал.
В конце концов, что проку в этой гонке –
не станет пальмой тополь за окном –
искать себя в соседском постреленке
и, вдруг, найти свой смертный образ в нем?
Или сидеть невыносимо гордым
и, отрешась от дыма сигарет,
не понимать, как звоном телефонным
тебя убили,
не раскрыв секрет,
что кто-то просто перепутал номер?
Как Магомет не мог придвинуть горы,
так ты не можешь двинуться к горе!
Подушку истолча до твердых комьев,
ты засыпаешь,
тихо к изголовью приходит Грусть
и рвется на куски,
и смешивает горечь с сонной кровью,
и отвечает на твои звонки;
и ты во сне вновь мнишь себя влюбленным,
и звезды зришь, минуя потолки.
                март ` 27.2001.


(отрывок из стихотворения)

Держи меня, как-будто бы по краю
иду...держи...и пусть я по проспекту...
держи... иду  по очень шаткой ветке
и, кажется, к последнему дуплу,
иду...
вгнездясь - я снов не забываю,
и путаю реальности и сны...
держи меня! Я вновь иду по краю
протянутому между я и мы.
2000 г.


***
Я порчу жизнь тебе... себе? - Тебе!
Мешаюсь под ногами с громким "Где ты?",
курю, читаю, говорю во сне
и, кажется, уже не о тебе...
себе?
С тобой мы открывает лето
в холодном доме с шаткой половицей,
кривою ванной, клеткою для птицы,
которая подохла лет как сто
тому назад,
и старые обои
съедят глаза совдеповским узором
и жирных пятен - чьи-то разговоры
под стопку водки, под закуску века:
три кильки без томата и с душком...
я начинаю разговор от "Где ты?"
и говорю всё время о другом
тебе?.. Себе?
Хожу,
курю запоем
и не касаюсь грязных стен и пятен,
шепчу сквозь прутья тихие слова:
- Ты улетела или умерла?
И жду ответа и ответ понятен.

Жила здесь в клетке (белая) мудрая сова,
но улетела перелётом к югу
три тыщи лет? - веков! тому назад,
чтоб посидеть у моря на закате
и влажный воздух патокой вдыхать...

Грудное "Ух" ...
(я в полнолунье брежу?)
и говорю тебе?.. Себе?.. не важно:
- Вернулась странница с морского побережья!
Она потом нам обо всём расскажет!
                Март` 25. 2002.Москва.