За что спасибо-то?

За что спасибо-то?
Все вдруг исчезло. Вмиг привычный мир изменил свои очертания и
превратился в еле различимые образы, будто бы скрытые за толщей воды.
Стояла поразительная тишина. Улица стала выглядеть, как нечеткая
полоса с рваными краями, теряющаяся где-то далеко-далеко. Дома и
деревья  по бокам  бывшей дороги превратились в какие-то пятна
серого. Они как будто дышали и шевелились. По крайней мере, когда я
поворачивал голову, они как бы цеплялись за взгляд и некоторое время
двигались вместе с ним, пока голова не оказывалась повернутой совсем
уж в другую сторону. Фонари, секунду назад освещавшие все
пространство, вовсе исчезли. Но было светло. Свет как будто был частью
окружающего. Он как бы укрывал собой все пространство и, если
присмотреться, можно было увидеть свет, лежащим на домах. Будто тонкая
полоска снега, выпавшего ночью. Все остальное - деревья, земля - само
источало свет, было неотъемлемой частью его. А вот дома были тут как
будто чужими. И свет, распространясь без препятствий вокруг, будто
упирался в стены домов-призраков, и обходил их, очерчивая их размытые
контуры.
  Все тонуло в свете и тишине. Я вертел головой и, силясь понять
что-то, не мог даже испугаться. "Не понял..." - единственная мысль,
что билась в эти минуты в моем мозгу. "Не понял... Не понял...!!! Где
люди на остановке? Где машины, едущие минуту назад мимо меня и сердито
сигналящие? И где сама остановка?  Где я? "
Я открыл рот и, понимая, что хочу просто успокоить себя своим голосом,
произнес: "Так эта...", и тут же замолк, так как  вдруг всем телом,
всем своим существом почувствовал, как чужд здесь этот звук. Он был не
отсюда. Звук моего голоса не ложился в палитру окружающего меня мира,
не гармонировал с ним. Я как будто что-то грубо ломал, произнося
слова. Мне совсем не захотелось говорить. Наоборот, до сладкой ломоты
в теле, захотелось молчать. Это - как перед близостью с женщиной.
Просто предвкушение, и так хочется, и знаешь - как это будет. Я вдруг
начал как бы вписываться в тишину. Чувства и разум пришли в согласие и
утихли. Я перестал мотать головой и просто стоял. Я даже закрыл глаза,
чтобы не отвлекаться на непонятные образы знакомой улицы. Я вливался в
окружающий мир. И мне это нравилось.
Мне кажется,  я  понял, где я. Но вот почему...? Сейчас этот вопрос
приходит ко мне. Но в те мгновения - нет. Покой и тишина просто
окружили меня, и я стал частью их. О-о-о, как же мне не хотелось,
чтобы это кончалось. Вернее я понял это свое нежелание потом, при
выходе.
  Простояв так некоторое время, я вдруг услышал... нет, даже не
услышал, а понял, что слышу чьи-то шаги. Причем так издалека-а-а-а,
издалека. Они возникли как бы из пустоты и шли, судя по всему, ко мне.
Как бы описать этот как бы звук? Ну, при самом точном описании, это
были шаги пары ног, одетых в обувь на каблуках,  по мраморному полу в
огромном зале. Из самого дальнего угла они начали путь ко мне. Шли
очень медленно. Эхо отдавалось во всем мире. Чем ближе они
приближались, тем громче становились. В какой-то момент мне захотелось
зажать уши от грохота. Я стоял и ждал, а они все шли и шли. Я открыл
глаза и стал вглядываться в ту сторону, откуда слышался звук. Но,
конечно же, не увидел ни тени. Нет, что-то промелькнуло перед взором,
но это было так быстро, что я не посмел связать это с шагами, которые
проплывали медленно, медленно мимо меня. В миг, когда по слышимости
шаги проходили мимо, я вдруг различил еще один звук. Он исходил с той
стороны, куда шаги стали удаляться. Судя по звуку, там шла очень
большая толпа людей. К тому же она состояла из разных представителей
рода человеческого. Среди звуков шагов я  различал шарканье старческих
ног и топоток детских, чьи-то робкие шаги, как бы неуверенные, и чуть
ли не военную маршировку. Все это сливалось в странный звук шуршащего
потока, текущего куда-то. Большой и неизвестный змей полз там. Он был
бесконечен. "Мои" шаги направлялись к нему. Но было еще что-то
странное, произошедшее тут же. Когда этот кто-то проходил мимо меня, а
я до боли в глазах старался различить в размытости перед глазами хоть
что-то, мне вдруг почудилось..., а может, это и в самом деле
почудилось, как вздох чей-то. Возле уха. Еле, еле слышно: "Спасибо...
Спасибо". И как будто лучик света упал мне на лицо, а потом
соскользнул на руку. И обжег её. Самую ладонь. Я инстинктивно сжал её
и убрал за спину. Шаги слились с общим потоком.
Тут же все стихло. Я почувствовал легкий аромат чудесных духов. Этот
запах был из тех, что будят во мне какую-то грусть и радость. Вот, ни
с того -  ни с сего, понюхал - и хорошо так на сердце стало. А с чего?
Да просто погода хорошая.
Я стоял в тишине и наслаждался. И вдруг, вспомнив про руку,  потянул
её из-за спины и - тут жуткий рев заставил меня подпрыгнуть на месте.
На меня мчался мокрый автобус и истерично сигналил. Я выставил руку
вперед и оглянулся, куда бы мне отскочить.
Женщина лежала там же, на том же самом месте. Она выглядела в полутьме
как куча разваленного тюка с вещами... Пар из носа её уже не шел. На
остановке стояли те же люди и кто-то косился в мою сторону. Все ждали
автобус, который как раз, в этот самый момент, меня объезжал. В
десятке метров так же стоял на развороте другой автобус и его водитель
все так же заламывал руки и кричал: "Нет, нет, она сама!.." Дождь все
продолжал лить на наше унылое утро, и на меня, стоящего с зонтиком над
раскинувшим в разные стороны руки и ноги женским телом в старании
прикрыть его от воды, и на людей на остановке, и на "Маген Давид",
набитый бесполезной уже аппаратурой, с мигалкой пробивающий к нам
путь.
Женщина умерла.
Сразу было видно, что не выживет. Слишком уж неестественно она лежала
на асфальте. Только пар шел из носа. А сейчас уже и пара не видно.
Я не знал, что и подумать. Я опять тут. Но было ли со мной то, что
было? Может, я разволновался шибко, и у меня что-то в голове
сдвинулось? Не каждый  ведь день стоишь над умирающим человеком с
зонтом посреди дороги и на виду у всей улицы пытаешься укрыть его
 зачем-то от льющего напропалую дождя и показывая мчащимся машинам,
что нужно объехать.
Из подъехавшей "скорой" вышел парень. Подошел к телу, наклонился и
сразу же разогнулся и крикнул своим: "Всё". Медики все-таки
подсоединили какой-то аппарат к запястьям и шее женщины и, на минуту
включив его, тут же стали сматывать провода.
Тут же подъехала полиция. Полицейский начал делать замеры. Увидев
меня, он спросил, чего я тут стою. Я ответил - просто смотрю. И он
голосом, в котором сквозила усталость и безразличие, посоветовал мне
ступать по своим делам...
Я, пожав плечами, повернул было на остановку и, вытянув руку, чтобы
посмотреть время, застыл, как вкопанный: НА ЗАПЯСТЬИ КРАСНЕЛ ОЖЕГ.
Я убрал в сторону зонт, поднял лицо и подставил его под струи дождя.
Машины все ехали и ехали, и люди все шли и шли. Я стоял под дождем и
вдыхал какой-то странный аромат, который то ли действительно нахлынул
откуда-то, то ли просто мне чудился. Я просто стоял и мокнул.
А за что спасибо-то?
Не понял...