Второй

Послушай, что я расскажу,
не льни подушечками пальцев
к ушам, чтоб мне не добираться,
как взгляду через паранжу.
Я странно надвое разбит
и та, вторая половина,
твердит, что ты  во всем повинна.
А то, что ноет и болит –
любовь, которой нет предела,
что с этим нечего поделать,
но он себе,  мерзавец, льстит!
Должны быть истины просты,
а мир спокоен и уютен-
определенье красоты
не  принимает мой компьютер.
Но тот второй, который год,
( Настойчив, черт, и неуемен).
Он ищет все чего-то кроме,
подумай, ну ни идиот?
Он верит, ты-то хоть не верь,
что близких душ прикосновенье
способно легким дуновеньем
открыть в неведомое дверь.
Не верь словам его – они
запутаны арабской вязью
не слушай, бдительность храни!
Не слушай,можешь в них увязнуть!
В них мыслей путается шелк,
доверься, будет хорошо!
Ты обаятельна! Стремительна! Глазищи!
Посмотришь, и на сердце пепелище!
Запрячь глаза свои под лед!
(Хотя,  конечно же, отыщет
и льда преграду разобьет.)

И вот еще, такое вышло дело
не знаю, как-то ненароком,
я умер. В прошлый понедельник.
Ему, должно быть, одиноко.