30. 04. 2000 Тебе...
в часы святого вдохновенья
Воздвиг я в сердце пьедестал –
его не осквернит сомненье.
На золотом том алтаре
сгорают дни мои и ночи,
И дым клубится, но вотще
ищу видений и пророчеств.
И лик Богини – твердый камень,
спокоен равнодушный взгляд,
О ней не сложено сказаний,
и руны древние молчат.
В ее чертах застыла вечность,
и я уже готов проклясть
И этой жизни быстротечность,
и слов обманчивую власть.
Но все же не смолкает лира у ног прекрасного кумира,
И я молюсь, и проклинаю, и вспоминаю… вспоминаю…
В каком то сне, или в бреду
Себе увидел на беду,
Как с неба в блеске и сиянье
Сошло бессмертное созданье
И в плоть оделось,
И ко мне
простерло руки…
И во сне, и наяву мне нет покоя!
Ответь же мне, что ты такое?
Что для тебя моя любовь,
мои сомнения и вера?
Планета, красная как кровь,
меня ведет или Венера?
Что для тебя мои дары?
– слова, вопросы без ответа.
Я не могу понять игры,
где правил нет – одни запреты.
В игре извечной тьмы и света
мы просто временные тени,
Но любим мы, и чувство это
достойно жертвоприношений.
И если ты сродни лучу,
моя любовь подобна призме.
Прими мой дар, не отвергай
дар святости и вечной жизни
Свидетельство о публикации №103070201250