Валерий Левченко

Мы мотались по белому свету,
запылили изрядно глаза,
всё казалось, что счастья нам нету,
и на дальние шли голоса.

Не сносивши, меняли одежды,
не согревшись, мы шли в холода,
и опять отголоски надежды
заводили нас чёрт те куда.

Покрутило слепых, помотало,
понапрасну мы тёрли глаза.
Счастья не было - счастья не стало,
да прошибла однажды слеза.

Наблукалась душа нараспашку.
Сколько их, что промчались насквозь?
Мы последнюю сняли рубашку:
обогрейся, неведомый гость!

Посидим, подсчитаем убытки
да оплачем забытую прыть...
Побираемся с миру по нитке -
опалённую душу прикрыть.

Что искали мы: чёрта ли, бога?
С кем остались - не видно лица.
А в глазах всё дорога, дорога -
без конца, без конца, без конца.

* * *

Завидую кому-то дальнему,
в ком извержение огня,
как будто молния ударила...
Так почему же не в меня?!

* * *

ВСАДНИК

Ни узды, ни оков -
налегке он ушёл,
только пара подков
у него за душой.

Кинув тесный постой,
свою жизнь, как коня,
он весёлой тоской
каждый день подгонял.

Пела пьяная плеть:
так сегодня и впредь!
Ничего не успеть!
Никуда не успеть!

Сто друзей разменял,
сто рублей раздарил -
пролетел сквозь меня,
потерявшись вдали.

- Ты загубишь коня! -
прокричал я вослед, -
Ты забудешь меня
через тысячу лет!..

И погоня не в прок -
лишь стелился в глазах
им пробитых дорог
потревоженный прах.

Находил без труда,
не искал и не звал -
неизбежно всегда
путь его узнавал.

Вот избитых подков
оплывающий след.
Им покинутый кров -
остывающий свет.

Смотрит женщина вдаль,
ничего ей не жаль -
будет долго смотреть
и не будет стареть.

"Сколько сгубит коней,
сколько вытопчет дней -
он вернётся сюда,
а она молода..."

Не вернётся он к ней
никогда, никогда!

Плеть напьётся вина,
не устанет рука -
плеть хмельная длинна,
только жизнь коротка.

Не прощайся! Скорей!
Да назад не гляди!
Только ветер в твоей
завывает груди!

Злую плеть изорви -
никого не зови.
Не поднимешь коня,
не затеплишь огня.

Никому не плати,
будешь вечно в пути -
никому не догнать,
никому не спасти.

* * *

ДЕНЬ ИСПОЛНЕНИЯ ЖЕЛАНИЙ

Все бывшие со мною неудачи
и все со мной не бывшие успехи
однажды разменяю, поистрачу
в одной своей несбывшейся потехе.

Свои неутаённые желанья,
свои неисполнимые потери,
все вечные вопросы отсылаю
к одной не мной придуманной затее.

Свои неумолимые кощунства
я искуплю каким-нибудь безумством,
а лучшую ошибку, лучший промах
исправлю сотвореньем новых.

Меня не посещающим соблазнам
представлюсь я давно на всё согласным,
меня не посещающим порокам
я укажу дорогу до порога.

Порушу все не данные мной клятвы,
займу тепла до следующего лета,
верну долги, что мной ещё не взяты,
словами песни, что ещё не спета.

* * *

О ХОЖДЕНИИ ПО НЕБУ

Кто не ходит по небу,
те давно уж поняли,
что в уменьи ползать
есть большая польза.

Те ж, кто ходит по небу,
ничего не поняли:
не нажив имущества,
продолжают мучаться.

Чем они питаются,
что сказать пытаются?
Может быть, их наняли -
этих там, что на небе?

Равнодушно небо -
остаётся немо.
Залететь за синее
слух земной бессилен.

До неба высоко -
не достанет око.
Не достанешь глазом,
не положишь на зуб.

Не достанут руки
голубой округи.
Облака да ветер -
никого в ответе.

Ни продашь, ни купишь -
наведёшь тоску лишь...
Ничего не поняли,
кто не ходит по небу.

Ну, а те, кто по небу -
что же они поняли?

* * *

Всегда срезание углов
грозит срезанием голов,
коль поддержание основ
всегда занятие ослов.

* * *

Играем "Дождь". В который раз по счёту?
Нам от него ни проку, ни почёту.
"Прошу на сцену занятых в спектакле!"
Есть действа неизбежные, не так ли?

Свет ровный, мёртвый, неопределённый,
дробь капель, серый цвет, шум ветра отдалённый,
шуршанье шин и прочие шумы -
все звуки и цвета приглушены.

Промокнуть нынче предстоит до нитки.
Готовим реквизит: зонты, накидки...
Да не забыть о куче прочих нужд -
к лицу гримасу, а к асфальту луж.

Сырые туфли, поднятые плечи,
невнятные прерывистые речи,
грядущий насморк, мысли о тепле,
сухих носках и чае на столе.

...Второй звонок. Зал пуст наполовину.
Во тьме кулис смешок неуловимый.
Пора на выход! Уж который год
на полуслове прерван анекдот.

* * *

Я запомнил в жизни этой,
может, только пару слов:
два привета, два ответа -
До свиданья! Будь здоров!..

Ночь да полдень, утро-вечер,
лето, осень, дождь, туман...
Две негаданные встречи
да нечаянный обман.

День приюта, миг прощанья.
Песни скомканный куплет.
- Вспоминай, пиши почаще!
Не теряй, смотри, билет!..

В суете мелькали лица,
но запомнилось Лицо, -
больше некому молиться,
остальное всё не то.

Остальное всё не то,
всё не так со мной случилось -
проскочило, просочилось
сквозь худое решето.

Остальное всё не то...

* * *

В извечном споре тела и души
у тела аргументы хороши.
Душа себе ж на муку создана -
чем только в теле держится она?

* * *

ЗАМЫСЕЛ

И вечно замысел превыше мастерства!
Плод озорства, томления и скуки -
живя во мне, не признаёт родства
и сводит завистью глаза мои и руки.

Завидую фантазии своей,
её трудам с небрежностию жеста, -
незавершённость действует сильней,
когда угадываю степень совершенства.

Бессилен я, когда всесилен он.
Как редко мы в пожатье руки сводим!
Бессмертен замысел, когда я обречён,-
как скован я! Как замысел свободен!

* * *

Задаётся ли вопросом
тополь: Быть или не быть?-
Будет век, прямой и босый,
на ветру холодном стыть.

Ни спалить себя не может,
ни под корень топором...
Не уйти, не сбросить ноши,
и надежда только в том,

что покров судьбы бездарной
взрежет молнии полёт,
и она одним ударом
все сомнения прервёт!..

* * *

НОВЫЙ СТАРЫЙ ГОД

Двери откроет, в дом войдёт,
старые речи он заведёт...
А Год этот Новый - такой ли уж новый?
Голос его что-то больно знакомый.

Старые новости новых газет
пачкой в руке по дороге в клозет,
по новому поводу старая желчь...
Новые свечи осталось зажечь.

Всё известно уже наперёд:
Новый Год - старый год!

Новых гостей за стол посадили,
что с прошлого года не уходили.
Старый знакомый - такой уже старый...
Ужели и мы такие же стали?

В зеркале те же всё старые лица...
Кто старое вспомнит!.. Пора веселиться.

Звона курантов дождёмся устало,
всё будет по-новому, то есть - по-старому.
Хрустят недожёванные слова...
Весь год теперь будет болеть голова.

* * *

ПИГМАЛИОН

Жил да был мужик угрюмый,
и курил, и даже пил.
Он любовь себе придумал -
бабу снежную слепил.

Стала жизнь его иною,
перестал курить и пить.
Всё мечтал он ледяное
сердце бабье растопить.

К неприступной снежной даме
прикипел душой навек,
осыпал её цветами -
превращались розы в снег.

Говорил мужик стихами,
рисовал её портрет...
Лишь холодное дыханье
он встречал себе в ответ.

Жил мужик темно и сиро,
видел в жизни много зла,
но любовь - такая сила:
снежный холод превзошла.

Хоть и снежною, но бабой
баба снежная была:
оказалась нежной, слабой,
отогрелась, отошла.

Потеплела, подобрела,
алым цветом залилась
и ожив взялась за дело,
за хозяйство взялась.

Что потом случилось с нею -
ах, ужасен был конец!
Жар плиты, увы, сильнее
жара любящих сердец.

Стирка, варка... Знает каждый:
бабья доля тяжела.
И растаяла однажды
баба снежная дотла.

Утекла любовь рекою -
не догонишь... Опоздал!
С той поры мужик покоя
никогда уже не знал.

Снегопады стали казнью -
нет больнее, чем снежком!
Мужика в округе дразнят -
снежным кличут мужиком.

Может быть, и не запил -
бабу больше не лепил.

* * *

Не врастаю ни в небо, ни в землю -
здесь темно, а туда высоко.
Только ветру бездомному внемлю,
открывая под крышей окно.

Багровеют вечерние дали,
закипает хмельное питьё...
Неиспитая глубь ожиданья -
не спеша допиваю её.

Неслучайному редкому гостю
зачерпну и нектара налью,
облаков пламенеющей гроздью
на прощанье его наделю.

Только очень уж круты ступени,
чтобы часто ходить в облака...
Я надолго запасся терпеньем -
пусть вино дозревает пока,

своего дожидается срока,
как его дожидаюсь и я, -
лишь нарушит шальная сорока
тишину моего жития.

Вот и шляется ветер по дому,
громыхая обложками книг, -
всё прочитано им, всё знакомо,
я к его сумасбродствам привык.

Он сегодня напился заката,
расплескал этот терпкий букет,
для меня всё вопрос и загадка -
для него неизвестного нет.

Собираю по дому посуду,
наполняю вечерним огнём:
всё, что есть - до краёв! И забуду.
И до срока не вспомню о нём.

А стекло растекается, плавясь,
и пожаром пугает оно...
Да, багрянец сегодня на зависть!
Ах, какое сегодня вино!

Пригублю - только самую малость,
пару капель плеснувши в ладонь.
Вот и всё, что сегодня досталось -
этот стынущий в небе огонь.

На исходе вечернего часа
тонет тополь во тьме с головой,
остывает небесная чаша,
и стихает мой гость гулевой.

Закрываю холодные створки,
ещё долго сквозь стёкла гляжу,
как уходит закат на задворки
к недоступному мне рубежу.

* * *

ДАР

Кем он выбран был нежданно, чтоб в руке его всегда
неостывшая лежала с неба павшая звезда?
Мимоходом, в шутку просто, на свою поднял беду
залетевшую без спросу ту проклятую звезду.

Не ко времени, не к месту... Не по адресу, не впрок...
Кинув выжженную бездну, залетела на порог.
Сколь летела, долго тлела, жар неведомый храня,
чтоб душа его сгорела от небесного огня.

Не давала спать ночами, взор слепила, руки жгла...
Ночь за ночью всё сначала, день не день, а будто мгла.
Но прожгла однажды руки и карман ему прожгла -
отшвырнул её в испуге, и она сквозь пол прошла.

Дом прошла его до дна, жизнь прожгла его дотла.

Прогоревшими руками ничего не удержать,
в продырявленном кармане деньгам больше не лежать...

Пролетела - не вернулась. Жизнь темна до черноты.
Ах, душа - зачем споткнулась у последней той черты!
Раскалённый уголь впился, а душа на волоске...
Сколь ни пил, ему не пилось в обжигающей тоске.

На пожар не позовёшь... Не затушишь, не зальёшь!

На печаль обрёк, на жалость душу тлевшую свою -
разом сжалась, удержалась и осталась на краю.
В одночасье онемела - сохранилась, как могла...
Где звезда его горела - лишь дымящаяся мгла.

* * *