Судьба еврея1999г

 
         
Законы вечные природы
Непостижимым скрыты естеством.
Огонь,Земля,и Небеса, и Воды-
Все создано невидимым Творцом.
Из пустоты и вечного движенья
Создал Он звезды,дав им свой удел.
Земную твердь своим благословеньем
Он сотворил,ей положив предел.
Он дал земле шесть стражей вечных,
Соединив их смысл между собой.
Мир оградив от бед ,еще такой беспечный,
Шестиконечной и незыблемой звездой.
Вдохнув Себя в любимое творение,
Ему дав право жить и умереть.
Один народ избрал он для служения,
Который мог бы все преодолеть.
В судьбе его не мало поворотов.
Жестоких лет,печалью скрытых дней.
Тяжелой унизительной работы,
Великих гениев,героев и царей.
И коль решит придирчивый читатель
Мне благосклонно уделить свой час,
То попытается покорный вам писатель
Судьбу еврея рассказать сейчас.
Был летний день,скорее даже вечер,
Когда уж час скучая напролет.
Судьбой сведенные для неслучайной встречи
Мы рядом ожидали самолет.
Мой взгляд скользил по пассажиров лицам,
Пытаясь мысли чьи-то угадать.
И не на чем не мог остановиться,
Не зная чем еще себя занять.
И вдруг.Услышала как ветра дуновение,
Какой-то тихий ,радостный напев.
Найдя источник песни,я в смущении,
Решила с ним заговорить,подсев.
То был раввин в весьма преклонных летах.
С седыми кудрями под черною кипой.
Но Боже мой!Как много было света
В его глазах светившихся мечтой!
Не знаю чем внимание заслужила,
Но он охотно стал мне отвечать.
И я в душе судьбу благодарила
За то что мне позволил он узнать.
Спросив сперва кто я,чем занимаюсь
К себе заметив интерес  живой.
Сказал: «а я в Россию отправляюсь.
Там вырос я .И связан с той землей
Цепями прошлого.И груз воспоминаний
Всегда при мне,да что тут говорить!
Счастливых дней и долгих лет страданий
При жизни этой мне не позабыть!
Я в тех краях родных своих оставил.
Их прах с землей был там соединен,
Но души их Творец к себе направил,
Не забывает праведников он.
И трудно чувства выразить словами,
Когда я вспомню мать или отца.
Какими нужно было обладать сердцами,
Чтоб в жизни той не позабыть Творца !
Был окружен я с детства их вниманием.
Они мне были школа и друзья.
Любви к Всевышнему и жизни пониманию
На их примере научился я.
Меня учили мудрости еврейской,
В душе стараясь веру укрепить.
Читая притчи о стране библейской,
Где все евреи будут вместе жить.
Я слушал их и верил в это чудо,
Мечтая по ночам о светлых днях,
Когда придет неведомо откуда
К потомкам Авраама «машиах».

Я с детства видел горе и страданье
Евреям выпавшие в те года
Хотели нас  обречь на вымирание
И уничтожить веру навсегда.

Мне многое пришлось тогда увидеть.
Ведь только лишь за то, что ты еврей,
Тебя могли унизить и обидеть,
Или убить у собственных дверей.
И,несмотря на строгие запреты,
Всегда справляли дома мы Шабат.
Я не могу  не рассказать об этом,
вернувшись лет на семьдесят назад.
Уж три звезды в окне открытом
Слова священные звучат,
И хала свежая накрыта,
И свечи яркие горят.
И над вином из винограда
Уже кидуш произнесен.
Субботний ужин ,как награда
За тяжкий хлеб,за краткий сон.
И мать усталыми руками
Хлопочет тихо над едой.
Отец поет,играет с нами,
Покрыт субботнею кипой.
Мне снится сон,и я не знаю,
То было в прошлом или нет.
Я этот вечер вспоминаю,
Хотя прошло немало лет.
Наш дом был остров в океане,
От бурь лишь Богом   защищен.
В насмешки и непонимание
Со всех сторон был погружен.
Когда я вижу бархат синий,
На нем еврейская звезда.
Я вспоминаю,как же сильно
Нас ненавидели тогда!

Я жил воспитанный в смиреньи.
Желая только одного,
Чтобы Творца благословенье
Коснулось дома моего.
Но вот ,однажды,я под вечер
С детьми на улице играл.
И вдруг,идущего на встречу,
Седого старца увидал.
Наверно шел он в синагогу,
Давно протоптанной тропой.
Душою обратившись к Богу,
Он не смотрел перед собой.

Быть может,любопытства ради,
Тогда не знал наверно сам.
Решил пойти тихонько сзади,
Примерившись к его шагам.
Он был слегка сутуловатым,
Но в общем не слабак на вид.
И вдруг я слышу: «Эй,ребята!
Скорей сюда,попался жид!»
Отпрянул я в ужасном страхе,
К стене прижавшись за углом.
Увидев как мужик в папахе
Бежит навстречу с топором.
Еврей несчастный растерялся.
Как вкопанный на месте стал.
Он даже не сопротивлялся
И от удара ниц упал.
Толпа в животном исступлении
Топтала тело старика.
Подумал я ,во искупление
Какого гибнет он греха!?
За что его избито тело
И рана страшная в груди?
Неушто никому нет дела
И нет отмщенья впереди?
Я видел дикую расправу,
Кровавый блеск безумных глаз.
За что,и по какому праву
Безвинно будут мучать нас!?
Так думал я.Душа от горя
С цепи сознания сорвалась,
Но видно я очнулся вскоре,
Лицом уткнувшись прямо в грязь.
Поднялся я, не понимая,
Что делаю и что творю.
Иду,молитву повторяя,
И сам с собою говорю.
«О Бог Великий,Всемогущий!
К тебе взывает твой слуга!
Всевидящий и Вездесущий!
Приди на головы врага!»
Дрожа, над старцем я склонился,
Взглянув в раскрытые глаза.
В них жизни свет еще теплился
И отражались небеса.

В его руке к груди прижатой
Мешочек синий,небольшой.
Звездой еврейскою объятый
И кровью жертвы залитой.
Я взял его рукой несмелой
И стал в отчаянье рыдать.
Не мог спасти его я тела,
Так хоть душе хотел воздать.
Я брел домой тфилин сжимая,
Под курткой спрятанный своей.
Кровавый бархат ,обжигая,
Косался там груди моей.
И в сердце пламя разгорелось,
К борьбе душа моя звала.
Зло уничтожить захотелось,
Но плоть моя была мала.
И я поклялся,как возможно
Народ свой буду защищать
И как бы не было мне сложно-
Любить,жалеть,и помогать.


Я жизнью жил не столь заметной
Всегда в заботах и трудах.
В душе с мечтой своей заветной
И со Всевышним на устах.
И получив образование,
Свою пытаясь веру скрыть,
Чтоб не привлечь властей внимание,
Я в школе стал детей учить.
Тогда такие годы были,
Что и пол слова –приговор.
Все друг на друга доносили,
И прямо в лагерь,за забор.
Неумолимая машина,
Несясь в безумии своем
Людей сметала как лавина,
Не сожалея ни о чем.
И сотни,тысячи невинных
Исчезли,канули во мгле.
Их список будет очень длинный.
В сибирской умерших земле.

Я помню одного мальчишку,
Он был моим учеником.
Коротковатые штанишки
И чуб взлохмаченный над лбом.
Того мальчишку звали Йося,
Обычный мальчик озорной.
Ему от роду восемь весен
И зим прожитых за спиной.
По вечерам после занятий
Ко мне мой Йося забегал.
Садился в уголке кровати
И терпеливо ожидал.
Он знал.Сейчас с горячим чаем
Поставлю блюдо с пирогом.
И свой рассказ я начинаю
Словами  Торы о былом.

Он слушать мог не шелохнувшись,
Пока не кончу я рассказ.
Тогда,как будто-бы проснувшись,
Просил: «А можно еще раз?»

И вот ,однажды,с первым светом
Ко мне мой Йося прибежал.
Он весь дрожал,полураздетый.
Сказал: «Отец!»-и зарыдал.
Отец его был инженером.
Без титулов и без наград.
Был скромен,знал и такт, и меру,
Но все же был он виноват.
Был виноват что он родился,
Что кончил школу,институт,
Что на еврейке он женился,
За все к ответу привлекут!
Когда отвел мальчишка душу,
Поплакав на моей груди.
Он мне сказал- «Я ведь не трушу,
Но что же ждет нас впереди!?»
Сквозь слезы рассказал мальчонка,
Что ночью увели отца.
Что застрелили собачонку,
Что лай подняла у крыльца.
И уходя отец прощался,
Обняв меня,целуя мать.
Он был спокоен,улыбался
И нас просил не унывать.
Отец сказал: «Сынок,не бойся!
Прими все это как игру.
И обо мне не беспокойся,
Я буду жив ,я не умру.
Мне предстоит игра без правил.
Придется наш покинуть дом,
Но сердце с вами я оставил.
Держитесь с мамой молодцом!»
Он так сказал.И в форме люди
Отца с собою увели.
Как жить теперь без папы будем?
Что будет с ним?Вернется ли?
Вина  моя и я не знаю,
Как можно это искупить.
Себя я просто презираю
За то что дверь забыл закрыть.

Послушайте меня,учитель.
Однажды папа заболел.
С его работы представитель
Прийти проведать захотел.
Была суббота,день весенний,
Открыты окна и балкон.
Дойдя до дома ,наше пенье,
Слова чудные слышит он.
Зашел он тихо,тем напевом
Был гость конечно удивлен.
И вдруг отца в талите белом
С молитвенником видит он.
Я был рассеян,возвращаясь,
Не запер двери за собой.
И вот теперь,с отцом прощаясь,
Меня сжигал поступок мой.
Учитель,как же мне загладить
Перед семьей свою вину?
Как можно все это исправить,
Ведь  «наш корабль идет ко дну!»

Себя в душе казнил жестоко,
Но не его вина во всем.
Властей всевидящее око
Давно следило за отцом.
Но самый лучший лекарь время,
Надеждой тешится душа.
Какое тягостное бремя
Легло на плечи малыша!
С тех пор он стал еще мне ближе,
Чем мог,ему я помогал.
Он жизнью был и так обижен.
За ночь одну он взрослым стал.

Судьбы неясны повороты
И я был тоже не забыт.
В один прекрасный день с работы
Я был увезен и закрыт.

Недолги были разговоры,
Допрос и сразу приговор.
За мной захлопнулись затворы,
И изменилась жизнь с тех пор.
Вокзал,Угрюмое молчанье.
И свет больших прожекторов
Нам поднимает на прощанье
С ночного города покров.
Под этой ночи одеянием,
В стране могучей и большой
Несправедливость злодеяния
На трон воссела золотой.
Я слышал стук сердец  уставших,
Я чувствовал их боль и страх,
И у людей душой не павших
читал надежду я в глазах.
Охрана,глядя мертвым взглядом,
Сгоняла к поезду людей.
И вдруг я вижу,прямо рядом
со мной мой маленький еврей.
Как скот закрыли нас в вагоне,
сдавили горло вонь и мрак.
Мечты остались на перроне,
А впереди нас ждал ГУЛАГ.
Ребенка я как мог устроил.
Прижалась мать к его руке.
Их не оставили в покое,
Отправив в ссылку на налегке.
Была дорога очень трудной
И рядом был больной сосед.
Он сиплым голосом нагрудным
Стонал,просился в туалет.
А конвоиры ,издеваясь,
Над ним смеялись меж собой.
И тот несчастный,унижаясь,
Молил о жалости людской.
Под  утро стоны прекратились,
Пришел его свободы час.
Душа и тело разделились,
Оставив этот мир и нас.
Пришел конвой,мешком накрыли
Страдальца бледное лицо
И обручальное стащили
С руки безжизненной кольцо.
Уходит время в бесконечность
И нет для нас пути назад.
Дорога превратилась в вечность,
А ожидание смерти в ад.
Но вот и наша остановка,
Страданий новых  эшафот.
И нас с привычною сноровкой
Ведут на бойню ,словно скот.
И там,за проволокой заборов,
Нас встретил ветер ледяной
И скрежет лагерных затворов,
И холод  стали за спиной.

Отца народов порождение,
Бездонна пасть твоих глубин!
Планомерное уничтожение
Без разбора и без причин.
Свои щупальца безразмерные
Распустило чудовище страшное.
Не осталось народа ,наверное,
Своей дани ему не отдавшего.
Словно сточные воды стекаются,
Реки крови бурлят человеческой.
И в сибирскую землю вмерзаются
Жертвы цели великой отечества.

Я ,песчинка в том мире затерянном,
В жернова ни за что угодившая.
Окруженный страданьем,растерянный,
Но душа о Творце не забывшая.
В старом хламе кладовки заброшенной
Прятал Тору я в валенки рыжие.
И за дверью гнилой,перекошенной
Приходил я читать Пятикнижие.
Были редки минуты свободные,
Когда мог я,пробравшись украдкой,
Накормить свою душу голодную
Словом Торы,надеждою сладкой.
Эта тайна – источник спасения,
Как огонь изнутри согревающий,
Разум  мой сберегла от затмения
Силой света своей очищающей.
Видел я столько горя,отчаянья,
Видел слезы детей и родителей,
Но ниразу не видел раскаянья
Я на лицах «законных» мучителей.
В этом мраке страданий и холода
Люди отдых искали в забвении,
И ,теряя сознанье от голода,
Пролучали надежду в прозрении.

Обстоятельств случайных стечение,
И,казалось бы,не обьяснимое,
Посылало с небес проведение,
Нам помочь пережить нестерпимое.
Вот еще одной жизни история.
Я считаю ее удивительной.
Познакомился в лагере вскоре я
С Леей – женщиной хрупкой,чувствительной.
Привезли ее в лагерь беременной.
Вырвав с корнем из жизни привычной.
Медсестрой к нам назначили временно
При тюремной больнице обычной.
Разглядев во мне душу еврея,
Поделилась однажды тревогой.
И спросила,немного краснея,
«Как мне выполнить заповедь Бога?
Если мальчик,дай Боже,родится.
Как возможно обрезать ребенка?
Не устану о том я молиться,
Чтоб на свет появилась девчонка!»
И Всевышний ее испытание
Облегчил,но своими путями.
За молитвы ее и страданья
Наградил.И ближайшими днями
С новой партией осужденных
Привезли к нам еврейского ребе.
И в пожитках его немудреных,
 (Приказали наверно на небе),

Через обысков сотни дотошных
Он пронес с собой ножик для  «брита»
И из всех вариантов возможных,
К нам попал он больной и избитый.
Вскоре мальчик родился – Менаше.
По завету времен Авраама
Он обрезан был в лагере нашем
На руках у меня и у мамы.
Этот мальчик,судьбою хранимый,
С молоком ощутив вкус страданья,
Своей матерью нежно любимый,
Пережил вместе с ней испытания.
Выжил он,и это было чудо!
Детство проведя по лагерям,
Вынес в сердце он с собой оттуда
Мудрость знаний обретенных там.

Вынес веру и долготерпение.
Научившись жить и выживать,
Продолжал он Торы изучение
И мечтал когда-то равом стать.

Жизнь бежит и вносит изменения
В судьбы даже целых государств.
И,дай Бог,чтоб новым поколениям
Не пришлось узнать таких мытарств.

Утекло с тех пор воды не мало.
Мы в Израиле с ним встретились опять.
У него большим семейство стало.
Дети взрослые и внуков пять.
Он раввин,мальчишек учит Торе.
Так сбылась давнишняя мечта.
Я его,даст Бог,увижу вскоре,
Он в душе как сын мне был всегда.

Тут беседу нашу перебили,
Пассажиров пригласили в самолет.
Мы друг друга поблагодарили
И,простившись,двинулись вперед.
Разлетелись наши самолеты.
Где-то далеко раввин седой,
Вечно в спешке и в чужих заботах,
Но с душою вечно молодой.