Поэт

Поэт

Дожевав последний день,
Выкурив седую строчку,
Он молчит, и беглый почерк
Ночи. Точку ставить лень...

Он давно поёт не то,
Прячется, когда стреляют,
Иногда себя теряет
В стопке троек и вальтов.

В угол ставит два крыла,
Серебром из рюмки дышит...
Иногда ворчит, что крыша
Вся антенной заросла...

Он продал полночный серп,
Заложил кольцо заката,
О котором он когда-то
Пел и пил, и снова пел..

А когда уснёт артист
На подмостках лунной сцены,
Он достанет лук и стрелы
И взберётся на карниз...

В рам оконных косяки
Будет стрелы посылать он,
Чтобы из ночных объятий
Вырывались маяки..

Чтобы сырость отошла
По щекам разбитых улиц...
Чтобы лица вновь проснулись
В белых клавишах стекла...

Чтоб ушла ночная боль
И в висках утихла память,
Перестали звёзды падать
Над тобой и надо мной...

Чтоб расталкивала жизнь
Зазевавшуюся вьюгу,
Чтобы встретили друг друга
Люди там, где разошлись...

Проползёт ночная тень,
Пронесёт свою усталость...
И напишет он про старость
Ночи. Точку ставить лень....

***

Страх прятался под крыльями стрекоз
И норовил украдкой спрыгнуть к Богу...
Бог приносил охапки спелых роз
И душу чёрно-белую от смога.

Он вешал нимб и робко целовал
Её, свою наивную Богиню...
А за окном свивался спелый иней.
Стрекозы мёрзли. Страх негодовал....

А Бог всё видел, показал кино
Его цветной небесный телевизор.
И прилетали ангелы за визой.
И оставались. Карты, Домино.....

Богине снился Бог. И поезда
А Бог не спал на кухне, за газетой.
"Нет в жизни счастья - это ли беда,
Когда и жизни в счастье тоже нету"...

А по утрам он выключал луну,
И всё боялся - чтоб не перепутать
Ему сегодня сны, и курс валюты,
И ход часов, и мель, и глубину.....

***

Капли мёда и ветра на губах моих,
Улетаю к тебе с дальних полюсов...
Подо мною - степь, тетива лесов,
А со мною - боль, да остатки лих.

До весны доживи, до апреля пой,
Догори в кострах, упади с креста...
А со мною - лес, да полёт клеста,
Где дорогу ты расплела рукой.

Там, где в небе луна, да уставший Бах,
Собираю ночь в капли на висках...
И, быть может, ты, и твоя тоска
На моих губах... на моих губах....

***

Не отплавили слова да рока -
Умирать на кресте иль во ржи мне,
Но меня убивала дорога
Самой длинной линией жизни.

И во мне поезда стихали,
Города шевелились илом,
И ложились на пыль - стихами,
Чтобы утром дождём их умыло.

Нагармошничайте, забаяньте,
Да скидайте с крестов и погостов
На проигранную Дамаянти
Человечьи краплёные кости.

Всё, что было, опошлилось славой,
Всё, что будет, готово к расстрелам,
И в Путивлях опять Ярославнам
Петь о тех, кто погиб менестрелем...

От Голгофы и до Каноссы
Только семь проверенных истин,
И течёт с крестов-перекосов
Терпкий сок рябиновой кисти

По следам Орфеевой тени,
По доскам Прокрустовой плахи...
Но прорвётся сквозь стали антенны
Мой сонет к обители Баха...

Сквозь толпу богов и комедий,
По шальной Неве водоворотом
Разобьёт сто всадников медных
И пятьсот ковчегов затопит

Лёгкой тенью, изящной метелью
Вспыхнут луны и звёздные рампы,
И старик повернётся в постели,
И рука потянется к лампе

и проснётся Бах...

У залитым весной парапетов
Постоит и молча закурит...
И пройдёт по волнам нагретым
Как по нотам своей увертюры...

Души тех, в ком смеялась тревога
Он сплетёт в обручальные кольца.
Люди выйдут за ним на дорогу
И пойдёт по Неве да за солнцем

босиком....


***


У стальных ворот Ершалаима
Мокнут неостывшие машины
И дрожит река седой ившиной
И взлетая высоко

Умывало пеплом руки небо,
А с крестов Голгофы Быль и Небыль
Не него смотрели. Сны и беды
Были в омуте зрачков...

Гнали облака свои подводы,
Оступились - и на дно, под воду,
Капли били по громоотводу
И с крестов смывали стон...

Остриями родниковых лезвий
Вены я вскрывал себе донельзя,
Там и мне висеть, да только не зван
Я пока в Синедрион...

На ветвях Голгофы вечно правы
Каифы, Пилаты и Вараввы,
И невечны, и небогоравны
Все остатки прежних вер.

И висят они, дождём измяты,
А на них венки из сладкой мяты,
Только вот решили - зло и клято:
Нынче мятой будет терн...

Переоформляли загранпаспорт
С визой на тот свет злодей и пастор.
О невыезде подписку сбацав,
Заводили личный код.

Снились небеса своим героям,
А вдали горели Рим и Троя,
И уже светало там, где трое
На себе держали свод.

Время вывихнуло все суставы,
И заплакали дождём Вараввы,
И упали на росу и травы
И к ившинам поползли.

Свои колыбели и могилы
В землю унесли  и утопили,
И родную воду залпом пили
И напиться не могли...

И смотрело время веско-веско,
На решётках слипнувшись и занавесках,
Как они отчаянно по-детски
Отрекались от святых

От Иисуса, от Аллаха и от Будды,
А на них смотрели зло и мудро,
Чуть просачивая заспанное утро,
Вновь наросшие кресты...

***

Мы разговариваем фразами из песен.
Хитросплетеньями рифмуется молчанье...
Мы два из двух, с ума сошедшие вначале
Обрывки страрой одноактной пьесы.

Там были щорохи, шуты и танец бальный,
И маски - тысячи, и тысячи забвений.
И то, что было полуоткровеньем,
В конечно счёте стало гениальным.

Заканцелярила бумажным прессом пресса,
И нас любили - строго и по ГОСТам...
А мы опять - помостками подмостков,
А мы опять - лишь фразами из песен...