Книга

*

Сегодня был день зонтиков.
Они гулко хлопали
своими перепончатыми крыльями
то там, то здесь…
Они деловито сновали по улице,
то гордо взмывая над головами прохожих,
то складывая крылья
и звонко отряхиваясь,
                как мокрые собаки…

Мне нравился этот день зонтиков,
эти мрачные серые крыши,
эти несчастные деревья,
эти всхлипывающие в лужах тяжёлые капли,
этот ветер,
что нахально клеился к зонтикам,
как пьяный ханыга,
а они возмущённо ухали,
словно ночные филины,
и беспомощно вскидывали свои тяжёлые крылья.

Мне нравился этот день,
потому что мне не было до него дела,
потому что я была всего лишь зрителем.
Я стояла у окна
и радовалась,
что в этой пьесе
не нашлось
                для меня роли…













*


Мы счастливы. Мы любим друг друга.
Мы говорим друг другу: «Спокойной ночи!»
Мы говорим друг другу: «Доброе утро!»
Мы встаём и одеваемся.
Мы очень торопимся.
Мы опаздываем.
Ты разыскиваешь свой крем для бритья,
я – свою пудреницу.
Ты проглатываешь свой бутерброд,
я – свой кофе.

Улицы. Светофоры. Сутолока.
Приветствия и разговоры.
Симпатии и антипатии.
Бумаги и телефоны.
Мы очень заняты. Мы серьёзные люди.
Я думаю о том, что ты любишь вареники с картошкой,
ты – о том, что я люблю поздние астры.
Мы полны кипучей деятельности,
мы ставим задачи и решаем проблемы,
мы не успеваем отвыкнуть от летнего времени
и привыкнуть к зимнему.

Метро. Магазины. Сутолока.
В подъезде ты разыскиваешь ключ от почтового ящика,
я – от квартиры.
Уф! Ну вот он и кончается, этот день,
такой привычный, такой обыкновенный.
Мы счастливы. Мы любим друг друга.

Ночью ты снимаешь телефонную трубку,
чтобы сказать мне: «Спокойной ночи…»
Утром я набираю номер,
чтобы сказать тебе: «Доброе утро…»









*

Она была самой обычной старухой.

Её дети выросли,
разлетелись по свету
и не вспоминали о ней.
Соседи не могли дождаться,
когда же наконец освободится её комната.
Навещающую её по средам
даму-работника собеса
страшно злило отсутствие лифта
и вытекающую отсюда необходимость
тащиться к ней пешком на пятый этаж.

Дама была грузной и несентиментальной.
Соседи – мелочными  и нетерпеливыми.
Дети – равнодушными и неблагодарными.

Старуха обожала жизнь,
она казалась ей безоблачной.
Радуясь каждому новому утру,
она не сожалела
ни об одном прожитом мгновении.
Неизменно пляшущие в её глазах
солнечные зайчики
рождали улыбки на губах
посторонних людей на улице.

Так о чём это мы?
Ах, да…
                Один умный человек сказал,
что старость – не такая уж страшная вещь,
если принять во внимание
другую альтернативу…









*
«Ребёнок в доме – гость в доме».
Так индусы говорят.
…Сидит гостья в моём доме,
сама себя развлекает.
– Это,–  говорит – интересная книга,
в ней много картинок,
а эта, – говорит,– неинтересная,
в ней только написано, написано…
Гостья трогает мои тетради.
– Почему,– спрашивает,– в них только написано, написано?–
Почему,– спрашивает,– ты картинок в них не рисуешь?
(А почему, действительно, я не рисую в них картинок?..)

Гостья платья свои разглядывает.
– А почему, – спрашивает,– ты вот это мне не одеваешь?
Оно ведь красивое.
– А потому, – говорю,– что ты из него уже выросла.
– А когда я снова буду маленькая, – спрашивает,–
тогда оденешь?
(А действительно, тогда надену ли?..)

Гостья притихает, задумывается.
– А почему, – спрашивает,– к нам дядя вчера приходил,
а ушёл и мне «до свидания» не сказал?
(А действительно, почему?)
– Забыл, наверное, – говорю.

Воздух за окном постепенно сиреневым становится.
Вижу, веки у гостьи всё чаще опускаются,
– Это, – говорит,– всё из-за солнышка.
Когда оно спать ложится,
всем тоже спать хочется…

(А может быть, действительно, из-за солнышка?..)










*

Мы просто разговаривали.
Мы даже не ссорились,
                пока
официант отсчитывал сдачу,
хотя ссориться было интересно,
в отличие от всего остального…
Мне даже не на чем было
остановить взгляд в этом зале
(твои губы выносим за скобки).
Мне даже не с чем было сразиться,
ну совершенно не с чем
(твои глаза выносим за скобки).
И день, в общем-то, выдался
скорее со знаком «минус»,
но меня  определённо радовало,
как смешно плескались в бокале вина
лохматые хлопья света.
Ссоры ни о чём
поднимают меня в собственных глазах.
«Сумерки», – сказала бы моя подруга,
любительница пограничных состояний.

Жизнь.
             Прекрасная, быстротекущая,
как горная речка,
коллекционирущая крупицы памяти,
как марки в альбоме,
не исходящая из соображений целесообразности,
жадная до нелепых сюжетов,
как сочинительница детективных романов,
я обожаю тебя,
                жизнь,
хотя это нисколько не оправдывает меня
в твоих глазах.









*
Именно так и случается
на грани рассвета,
когда мысли
переплетаются с влажными облаками,
с чёрными осенними ветками,
опавшими листьями
и бликами света на тротуарах.

Интересно,
                сколько десятков лет
тебе понадобится
на осознание факта,
что я не выношу запаха лилий?..
Обожаю риторические вопросы,
они  так бесстыдно обнажают
полноту жизни
и трогательно примиряют
взаимоисключающие представления.
Диалог глаз.
Диалог губ.
Вспышка. Кадр.
Шуршание киноленты,
тоненькая ниточка повествования.
Крещендо.
Стоп.
Свет в зале
и шум сдвигающихся стульев.

Не стоит заглядывать в будущее –
себе дороже…
В конце концов
можно смириться и с лилиями,
если нет выбора.
А если есть?
Впрочем, это, как говорится,
уже совсем другая история…