Книга

*

…Когда этот жалкий, дрожащий,
несчастный, голодный птенец
с оранжевым клювом,
что пищит у тебя на ладони
и испуганным глазом косит,
расправит метровые крылья
в орлином размахе
и солнце закроет,
ты сможешь собраться в дорогу
с котомкой нехитрых пожиток,
шагнуть в листопад
и прикинуться деревом
с тонкими чёрными ветками
где-то за кромкой заката
или серой скалой,
где орлиные семьи
с прерывистым клёкотом
вьют свои гнёзда…




















*

Как немного ты знаешь,
девочка,
о маленьких победах
и больших поражениях,
об ослепительных минутах счастья
и долгих ночах немого отчаяния,
о том, как трудно
усмирять
свою глупую, неопытную весну,
но ещё труднее
со всем своим умом и опытом
существовать
в ладу
с собственной осенью…





















   


*


…А нищего старца,
что с палкой бредёт по аллее,
сжимая дрожащие губы,
давно ли родители
гордо несли из роддома
в голубом одеяле,
соседи шептались –
– Родился сынок у Петровых … –
и юная мама
в ответ улыбалась
смущённо…








*


В те годы,
когда меня мама
учила завязывать банты,
лечила от кори
и шила мне платья для кукол,
я думала –
жизнь безопасна,
все дарят подарки,
и мама,
она никогда не допустит,
чтоб мне было плохо…







*



Чёрный  придорожный куст,
пыльный и
костлявый,
как остов объеденной кильки,
когда я внимательно
рассмотрела тебя,
подумала,
доставая зеркальце,
может, стоит постричься
и брови подправить?..










*

Я теперь
назначаю вам встречи,
                мои дорогие,
не в кафе на углу
под зонтом полосатым,
не в гостиной,
где жёлтые кресла из кожи,
а в моей потаённой светёлке
по имени Память,
куда каждый из вас
наизусть уже знает дорогу,
ибо не было дня,
чтоб хоть краткий визит
                не нанёс мне,
не коснулся  губами волос,
не прижался к плечу,
не провёл бы рукой по щеке,
не сказал бы слова,
что всегда помогают оттаять
и мысли приводят в порядок, -
одним словом,
всё то,
на что у живых
не так часто находится время,
что, в общем, понятно,
вполне объяснимо
и сказано им не в обиду…








*

В пустыне моего одиночества
жёлтые пески
осыпаются под ногами,
и сохнут
верблюжьи колючки
некстати оброненных слов,
и книги безмолвия
ветер неслышно
листает страницы,
и в зарослях
глупых обид
запуталось
наше осеннее счастье…






*

Зеленоватые облака ментолового дыма
невнятно плывут
по небу моей кухни,
из крана сочится вода,
и хлебные крошки,
как гравий,
шуршат на клеёнке,
и веточки вербы в стакане
роняют пушистые слёзы,
и ночь не сестра мне –
соперница,
сводня,
цыганка…













*

В том городе,
где заросло лебедой
моё робкое детство
и юность мою
невозвратно засыпало снегом,
где зябкие улицы
горбятся
в жёлтом тумане,
и ветер бессовестно шарит
в карманах прохожих,
где в пыльной квартире
тоскуют немытые окна,
и ломкие тени
пугливо скользят под ногами,
в том городе осень,
и я там  уже не хозяйка…