Пир богов

Меднокожая Эрато надувает криво губы
И морщины набегают на прекрасное чело.
Ведь богиня не привыкла быть прислужницей простою
И стоять у стойки барной напролёт четвёртый час.
Руки в золотых браслетах утомились от работы
И амброзию с нектаром ей мешать уже невмочь.
Почему вдруг выпал жребий ей трудиться на гулянке?
Вот танцует Афродита, про Гефеста позабыв.
Даже чопорная Гера, подоткнув хитон нарядный,
Пляшет яростно и страстно, хоть нетвёрда на ногах.
На Олимпе нынче гости из-за дальних океанов
Отмечают громовержца многолетний юбилей.
Тор могучий, бородатый, уронил под стол свой молот
И, щекой упав в тарелку, оглушительно храпит.
С черепушками на чреслах Шива бешено танцует
С кровяной застывшей коркой на презрительных губах.
Тело, серое от пепла, источает смрадный запах,
А в глазах его сверкают ярко сполохи огня.
Апполон и Кришна рядом, головами вниз склоняясь,
Громко спорят с криком пьяным, чья бесспорней красота.
Вот, с обидною усмешкой, подгулявших олимпийцев
Оглядел седой кудлатый невоспитанный Перун.
И рассказывать соседям принялся довольно громко,
Что винцом дешёвым, кислым, угощают здесь богов.
Да и разве это пьянка, коли нету мордобоя?
Эти греки против русских – хлипкий, жиденький народ.
И в пылу серьёзной драки перебить соплёй грозился
Хоть и Зевса-громовержца, хоть и Тора-слабака.
В доказательство угрозы он сморкнулся очень грозно
В волосатый и немытый, пару сотен лет, кулак.
Наблюдали это действо на трибуне в ложе прессы,
Кто пером блокнот корябав, кто поставив диктофон,
Фэнтезийные умельцы, мастера стихов и прозы,
Чтоб потом, талантов в меру, рассказать об этом нам.