Плач по волосам

Неряхи-мальчики и девочки-растрёпы
Тогда заполонили пол-Европы
И пол-Америки, бунтуя и дерзя,
Им стало льзя, что было всем нельзя!

...Ещё у нас из окон радиола
Во двор не изрыгала рок-н-ролла,
Ещё Высоцкий пел, не слишком хрипл,
И потешал текстушкой «низкий пипл».

А мы от мамок-бабок, тётек-дядек,
С гитарой набок, прятались в детсадик,
Во мрак, межзвёздный метрополитен,
Закидывали удочки антенн...

И вдруг взорвали этот мир окопный
Ржаные гривы и гнедые копны,
И был знак V пароль для тех, кто юн,
В канун марихуановых коммунн.

Так зачинался местный андеграунд,
Так начинался битвы первый раунд
Нас, волосатых, против лысых бонз,
Их безволосых мраморов и бронз.

Впротивовес мальчишеским крамолам
Милиция совместно с комсомолом
Вела борьбу (острижку и отлов)
С патлатой патологией битлов.

И парикмахер, мастер эшафота,
Всех граждан оболванивал для фото
Под общий популярный полубокс
(Теперь причёска «наци» — парадокс?).

Мы выросли волчатами на псарне,
Мы презирали вас, простые парни,
Крутые ваши репы без ботвы,
Вас, будущие рекруты братвы!

Жить на пределе или быть при деле? —
Ряды друзей, как волосы, редели:
Один сошёл с дистанции в семью,
Другой на подсудимых сел скамью...

Те девки, однодневки-одноночки,
Все матери теперь и одиночки,
А их, на нас похожие сынки
Уже поют другие песенки.

Иван-дурак теперь — ого! — царевич;
Высоцкий мёртв, постригся Макаревич
Всего за 30 сребреников... Вот
Прусь в парикмахерскую, как на эшафот.

Нас бреет Время чище, чем Чернобыль.
Парик теперь в цене — почти что соболь.
Эй, прочь, палач! На плаху лягу сам:
Сняв голову, поплачь по волосам...