Поликартон

Выдавливая слова, хочется быть маленькой девочкой,
укрывшейся от обид. Жжет в груди. Разрезом болит в груди
безмолвный крик - неверие в чудо. В простое, как день.
и хочется то ли бежать, то ли прибиться. Туда, где закрыли
глаза и сказали - нет тебя, нет. И не понимая, как это возможно,
оттягивать от закрытых ушей ладони. И говорить, что легко,
что есть, ведь вот, пришла. И не понимая снова услышать -
ты, но не та. И вертеть между пальцев обложку, и спрашивать,
чувствуя глупой, что здесь или там - одна и та же.
Казаться себе убогой в ответах, и так же молчать.
А внутри - взведенная бомба характера, ведь
не может она в своей клетке сидеть просто так.
Оно грешное спорит, коль видит, что ложь, и что плохо
тому, кто дорог. А значит - о стенку лбом, протереть бы до
состоянья стекла, даже если гранит, лишь чтобы
коль не пройти и обнять, так сказать им, коснуться жестом
закутанных в небо темных очков сетчаток и душ - я пришла.
Ведь, как же иначе? С прокушенными кончиками пальцев,
что знали нежность, с остатками очень сухих, чтоб не плакать - глаз,
я страшная, стенка ведь столь жестка. Куда тут уже до обложки.
Но, может, протертая кожа как поликартон от почерневшей коробки -
за алой строкой поможет увидеть в прорехах -
а все ж, это я.
А дальше неважно. Не столь уж важно. Когда доходишь -
как после крика себе, в пределах рта, не дальше: "успела".
Упасть на колени, они все равно никакие. Не чувствовать дрожь,
оставаться контуром, в котором бьется упрямое сердце,
которое не умеет и не хочет учиться не быть и просто - стоять.