Уроки музыки

«Долбежник несчастный!!! Ты обращаешься с роялем как с инструментом!!! Лопата для уборки навоза и та заслуживает лучшего обращения!!! Мотыга по тебе плачет!!!» – примерно так встретил меня мой старый учитель музыки, когда конкурс закончился и я с дипломом победителя, радостный поймал его за руку выходя из здания.

«Но учитель, я же победил и игра моя, как выразился один из членов жюри, была совершенна...» - По правде говоря, я считал, что имею все права обижаться. Конкурс был престижным, соперники достойными... но мой наставник, как это часто бывало, не разделял общего мнения.

« СОВЕРШЕННА!!!???? Что ж, может быть это и действительно было совершенное и непревзойденное убийство музыки!» – бушевал учитель, - «это была совершенная мертвечина, совершеннейшая механистичность и бесчувственность, какой позавидовал бы любой самый совершенный компьютер! И эта совершенство лишь показывает, что у отставших от тебя по этому пункту неудачников еще не все потеряно... а, ладно, приходи сегодня вечером как обычно». После этого мой наставник развернулся и куда-то умчался со скоростью, явно не приличествующей его преклонному возрасту.


Я вам должен рассказать о моем учителе. Прежде всего, я занимаюсь у него всего две недели. Мой прежний педагог уехал, перевелся в другой город как раз в разгар конкурсной подготовки и сбагрил меня этому чудаку, сказав, что может он сделает из меня что либо путное. «Можешь называть меня маэстро» - брякнул он мне при знакомстве.
Гмм, на самом деле, новый учитель уже на самом первом уроке показал всю мою непутевость. Я ему очень хорошо, на мой взгляд, сыграл этюд Шопена, начал с ходу играть прелюдию Рахманинова, когда учитель меня остановил и поинтересовался, что же я такого нафантазировал в пьесе Шопена.
Э-э-эгм? – пробормотал я.
«Ну расскажи, что ты понял в пьесе, о чем пытался рассказать, играя ее» - ласково, почти нежно пропел Мастер.
«Э-э-э-хммм...» - несколько варьировал я сказанное мной раньше.
«ТАК Я И ЗНАЛ!!!» - грохнул вдруг мастер и, вскакивая со стула, двумя руками вышиб дико орущий кластер из ни в чем не виноватой клавиатуры. После этого он перевернул две книжные полки, торжествующе крякнул  и сунул мне под нос какую - то книгу, на которой было написано нечто вроде «Horatius»
«Читай» - сказал он мне и открыл книгу на первом попавшемся листе.
«Э-э-э, маэстро, я не знаю этого языка» - осторожно пробормотал я.
«В чем я и не сомневался» - рявкнул маэстро, - «это латынь, но буквы то, надеюсь знаешь?
И увидев мой утвердительный кивок, продолжил – «тогда читай! Первой строки достаточно»
«Exegi monumentum» - выдавил я несмело.
«Верно!» - явно довольно произнес мастер, - «теперь быстрее». Я повторил, уже увереннее.
«Да ты талант!» - возликовал учитель, - «А теперь максимально быстро, prestissimo!»
Я сильно недоумевал, но выполнил.
«Гениальные задатки и способности по произношению букв!!!» - учитель просто торжествовал.
«А теперь скажи мне, мальчик, какой был смысл в том, что ты сейчас так блестяще скороговоркой выполнил?» - вдруг проникновенно зашептал мне в ухо маэстро.
«Да кто ж его знает» - уже начиная злиться от подобных издевательств, буркнул я, - «бессмысленный набор букв, по крайней мере для меня».
«ДА, МОЙ МАЛЬЧИК, ДА!!!! ИМЕННО БЕССМЫСЛЕННЫЙ НАБОР!!!» - рявкнул учитель – «и ни чем иным, как БЕССМЫСЛЕННЫМ НАБОРОМ, только на сей раз набором звуков была твоя  игра на этом многострадальном рояле!!! Пойми, мальчик, знать ноты и ровно их исполнять просто следуя авторским или редакторским указаниям, - это вовсе не значит создавать живую, говорящую о чем то важном музыку. Сейчас мы имеем лишь то, что ты не понимаешь ни Шопена, ни, как я подозреваю, Рахманинова и многих других, если не всех других, как только что не понял старину Горация. Вот уж чего не снилось ему... но это уже Шекспир... так это твоей музыкальной философии, точнее полного ее отсутствия. Философия, мой юный друг, любовь к мудрости! Да! Эта музыка, это искусство... тут столько мудрости, столько всего... это невозможно не любить! Вот оно, мальчик, Любовь!!! Вот ключ ко всему. А еще у тебя сильно напрягается запястье левой руки, я безумно устал, а значит, ты можешь быть свободен до... эх, какой сегодня день... неважно, в общем, жду через два дня в это же время, работай!».

Так завершился мой первый урок. Два дня я усердно упражнялся и почти избавился от лишнего напряжения в запястье, на самом деле, причина была в недостаточной растяжке пальцев. Еще я прибавил темп в этюде и был уверен, что теперь маэстро будет доволен.
Лучше бы я так не думал...

Второй урок запомнился мне как самый краткий в моей жизни. Маэстро встретил меня хитрой улыбкой и, даже не дав разуться, спросил, узнал ли я что такое «exegi monumentum?» По моему удивленному лицу, он догадался, что этого я не узнал и тут началось...
«ВОТ!!!» - грохотал маэстро на весь подъезд, - «Вот! Потрясающий образец дерзания и любознательности! Надо полагать, что бедняга Шопен удостоился той же участи, что и Гораций, - быть абсолютно непонятым тобой! И размышлял ты над ними наверное не больше времени, чем когда решаешь, что будет человек кушать на обед в следующем веке! И с чем же ты сюда пожаловал сегодня? Нет, не отвечай, я и так знаю, сейчас гордо скажешь, что у тебя не напрягаются руки и ты можешь играть еще быстрее. Но, мой мальчик, желая тебе только добра, я не смею забирать твое свободное время и отправляю тебя домой, чтобы ты подумал над тем, над чем по твоему, именно по твоему разумению, стоило бы подумать. Как надумаешь, приходи». На этом мастер меня выпихнул за порог и хлопнул дверью. «И еще, мальчик,» - услышал я его крик из окна , когда уже вышел на улицу, - «не хотел тебе говорить, думал, ты сам додумаешься, но видя твое отношение мы можем так до следующего пришествия... в общем, обрати внимание на педаль в прелюдии!»

Ох и расстроился же я! Тут конкурс на носу, а еще он со своим Горацием и философией грузит! Я решил, что до конкурса не буду ходить к этому чудаку и портить себе нервы.
Гмм, кстати, педаль у меня действительно «хромала» и как я только раньше сам не услышал...


И тогда, после конкурсной взбучки, помню, я шел домой, так как у меня было еще часа четыре до урока, и думал, что же все таки не так. Фразу Горация я нашел в интернете.  «Я памятник воздвиг...» Никогда не думал, что это так звучит... Интересно, как бы я стал строить памятник, - подумал я. Наверное с чертежа... я достал бумагу и стал набрасывать. Набросков было много. Никогда не подозревал, что могу исчертить столько бумаги всего-навсего какими-то памятниками... И тут до меня дошло!!! Я рванулся к телефону и набрал номер учителя.
«Маэстро!!!» - закричал я в трубку, - «я понял! Памятник! Это как памятник! Я тут изрисовал весь блокнот! Ту столько, столько... Я понял! В музыке так же! Сначала понять, что я хочу и каким оно должно быть! Только чертежи другие, не линии! Образы, звуки...
Спасибо, мастер, теперь я смогу! Я сейчас... – тут я замялся и поправился, - я сегодня не приду на урок, у меня еще не готово, можно?»

«Что ж, мальчик,» - услышал я довольный голос учителя, - «ты хорошо поработал и думаю, я тоже могу отдохнуть от такого нервотрепа как ты. Да, приходи на той неделе. Я думаю, ты уже воздвиг пьедестал для своего памятника. Только знаешь, залезай на него не иначе, как с Музой на руках.».

С того времени и начались мои настоящие уроки музыки. Но это уже другая история.
29.05.03