Серебристые, бархатом снизу подбитые листья

Серебристые, бархатом снизу подбитые листья
тополей к школьным окнам все ближе и ближе.
По стене подбираются к стеклам их мягкие кисти,
не решаясь войти. Сквозь деревья я с улицы вижу

стены в росписи букв и рисунков с фасадом на свалку.
Предо мной открывается дверь запасного подъезда
в молчаливом дыхании каменной рамы. Мне жалко
тех уроков тиражных, пыливших от съезда до съезда,

направлявших как тонкие реки в единую пену
сотни вздохов, слагать впереди шум прибоя и ветра.
Будут волны толкаться, лаская вдали эти стены,
расширяя потоки пространства. Уверенным метром

в общем гимне как рыбу прибьет нас к какой-то печальной
запоздалой границе во времени, видимо дате.
Я стою во дворе и с трудом вспоминаю начало
этой песни, с которой шагали на школьном параде.

Я стою, не решаясь рукой прикоснуться к металлу,
ощутить его холод, по венам крадущийся к сердцу.
Сколько раз за собой эту тяжесть двери закрывала?
Тополя все растут, уменьшая проем серой дверцы.