Я самолюбие ее вчера задела...

Я самолюбие ее вчера задела,
Сейчас сижу и думаю, зачем?
Она одела платье неумело,
И показала пышность груди всем…

Она вообще объемами сверкает,
Живого весу в ней вся сотня килограмм,
Штаны резиновые так и облегают,
И не залезть в приплюснутый карман…

На рынке вещевом порой бывает
Мне просто дурно рядом с ней когда
Она белье нательное себе вдруг покупает,
Для продавцов то сущая беда…

Своим басистым голосом ругаясь,
Она, всем пышным пусть тому пример,
Свой пятьдесят шестой обматюгает,
Фабричный хлопковый огромнейший размер…

Ей то- ни се: тут- много закрывает,
Тут- бабская резинка, тут- хоть плач,
То цвет не тот, то не годится сетка,
Орет на продавца, что тот палач…

Те бедные вокруг нее в присядку,
Сереют от усердия их  лица,
Подсунут это, там поправят складку,
Но все клиентке грозной  не годится…

И вот вчера на рынке возле Пражской,
Я ей сказала: «Слушай, ты прости,
Но эта граммовая легкая рубашка
Смотреться будет только на кости…»

Она сверкнула глазками, белея,
Ответила: « И что же мне теперь…
Ходить все вечно пряча, закрывая?
Раз я жирна и не пролажу в дверь»

Назад мы молча ехали, та дулась…
И на душе вчера мне было тяжко…
Зачем я влезла? Но сейчас проснулась,
В окно взглянула…а на ней рубашка…