Неосознанный лиргероизм

Извилиной судьбинушки корявой,
Что, видимо, ко мне неровно дышит
На чердаке души моей дырявой
Во сне случайно починили крышу.

Вернувшись из серьёзного отъезда
В числе депресняком непобеждённых -
Я покидаю челюсти подъезда
Стремительный как стул новорождённых.

До ёжиков утыканный лучами,
Отчаян, гол, не зол и не завистлив -
Несу,
сияя,
свой
небритый
чайник
Расшоркивая
врозь
шуршавость
листьев! -

С колом по несбываемости в ранце -
Как прежде - на щите, но при параде -
А осень в пожелтевшем белом танце
Обносит всех земфиркой в шоколаде.


***

Щемящим хрустом жалостливо-ломким
Рассыпалось, монетками звеня,
Рассохшееся чудо из соломки -
Коллекция ненужного меня.

Стандартный стафф - счастливые билеты,
От первого компьютера болты
И листья - из безбашенного лета,
Счастливого местоименьем "ты" -

На стыке окровавленно-наружном
Влюбленной беззаботности босой
С последних лет пространством безвоздушным,
Пролегшим в нас невзлётной полосой.

До времени омартившийся заяц -
В прекрасном позапрошлом далеке,
С зимы на междометия сбиваясь,
Найду тебя - сжимая в кулаке

Мой верный компас - ясенево семя,
И хроноколом - в заоконья сталь.
Машиной сердца искривляю время
В январского дождя диагональ.

Но ослеплённый пеленой ненастья,
Всего за миг до шага у двери
Я в свой ковчег прокрустового счастья
Вскочу - и в нём захлопнусь изнутри.


***

В жасминного поля ужасной метели
Родители наши, сливаясь в поднебье,
Попали на рифму - с судьбой залетели,
Истребовав нам краткой вечности жребий.

Верблюдность себя пропихнув великански
Сквозь ухо - в подгрудности левой помеху,
В миру эскимосом прослыв африканским,
Шьём гладью по противошерстному эху.

Per aspera* иглы в бессмертия локус -
Но свет наших звёзд по-вангоговски смазан.
Мычим подъязычьем, сбиваясь в нефокус
Рогожности форменной - гранью алмаза.

Задержку дыханий на нерастяжимость
Проверим - гармоний порвавшись мехами.
Постигнув поэзии непостижимость,
Нескоропостижно кончаем стихами -

В прекрасное да... голося безголосо.
Уходим - о ветер стирая изнанку -
Босыми цепочками знаков вопроса
В песчаных руинах прекрасного замка.


Per aspera - ad astra (лат.) Через тернии - к звёздам.


***

На грани срыва доходя до ручки,
Вгрызаясь взглядом в мимоходье лет,
Упрямо в ряд выводим закорючки,
Отмычкой строк внутри крутя ответ.

Иссушены миражными мирами,
Ползём вперед кусая нервный рот.
У точек в бездыханьи замираем
От ожиданья давнего - вот-вот

Нам отворят ворота ровной дали,
В которой мысли ясного ясней,
Где счастья нам с тобою нагадали,
Какого не увидишь и во сне.

Но с каждым новым поворотом длится
Дорога, что разденет до костей,
Секущей рифмой искажая лица.
Мы видим метр - а дальше лишь метель.

Ночной буран в сердцах задует свечи,
Мы выживем, зарывшись в пыль проблем,
С утра навьючив рюкзаки на плечи
С извечно неотвеченным "зачем?"

И часовыми вечного дозора
Следы оставим в чьих-то вещих снах -
Слепую вязь чернильного узора,
Скрывающую нас во временах.


***

"Рукописи горят медленнее, чем их авторы"
Nicolau Eymerich, инквизитор, ок. 1375

Два лебединых останца - пленники действа,
В правде себя воссоздавшие фикцией книг.
Сопричащенье в порыве нежности детской -
Гадким утёнком к зеркальности глаз приник -
Раненый крышесрывностью Мураками,
Слева стучит до слёз расстроившийся прибор.
В руки вернётся потерянными очками
Возраста вечный эксцесс - трижды семь перебор.
Сцены повтор под немое кино простраций
В трепетном зале свеч, где занавес век угас,
Губно-зубным согласьем до боли сливаться
В радостной тщетности заново спеть себе нас.
В жадную топь земли бесконечность сгружая -
Ветреность книжных крыл в гранитность жерновных плит
Мелким помолом мУки нового урожая -
Дымом того, что вроде совсем не горит.


***

"А интересно - думал Ёжик, -
если лошадь ляжет спать,
она захлебнется в тумане?"

Сергей Козлов - "Ёжик в тумане"


Тридцатник проплутавши без дороги,
Всю жизнь себя готовивши к продаже,
Я за себя не выручил в итоге
И тридцати серебреников даже.

До кельвинов нуля не охладев, но
Звездопричастья позабывши морок,
По сору неизбытому душевно
Внутри уже лет пять тяну на сорок.

Утильнобытия геометровность
В прямоугольность дней бесцельных режет
Останки пустоты. Холодно-кровность
Включает жуткий безвозвратный скрежет -

Захлопнувшейся в юность теплой двери.
Исколотости ощупной сомненья -
Туманной безлошадностью неверья
В малиновость ежиного варенья. 


***

Увечностью обыденности стадной
Трагичен нелетальности исход -
Декабрь-бухгалтер вновь в пассивы за два
Очередной засчитывает год.

Увязшие в постыдности простраций,
У смерти тщимся выклянчить взаймы
И судорожностью синкопуляций
Отринуть осознание тюрьмы.

Нагой король в сомнительных одеждах -
Налоговою - совесть по пятам,
До минуса сведя любовь с надеждой -
Безверьем забашляет по счетам.

Дзынь! - с зазеркальным чокнувшись пространством -
Пустыынныым... (рожа пьяная не в счёт),
Алиснется с ослиным постоянством -
Эй, авва! - что и нынче пронесёт?

Но чёрной мойрой фатума на страже
Неотвратимость сути естества -
Урочная сашбашенность* пейзажа
Как календарность мёртворождества.

Сашбаш - так друзья звали Александра Башлачева.


***

Суетности единой господин,
Мотаешься от края до бескрая
Свинцовость золочёных середин
Из сердца еженощно выдирая.

Укатан крутогорностью сполна
Себя в других сивушно перегонишь
Змеюшной самогонностью до дна
Запутавшись – что в небе, что в ладони.

Себя в себе не видя – жизни месть
За сорок лет в пустыне иноверцев,
Полусознаньем помнишь – смысл есть,
И мушкой конвоира целит в сердце -

Не справив по несужденности тризн,
Локтей исправив прикус, извиваться
Плющом упрямым, плющимым о жизнь
Качелями тургора и коллапса.


***

"Всё, что я знал, всё, чего я хотел -
Растоптанный кокон, когда мотылёк взлетел.
Те, кто знают о чем я - те навсегда одни"

БГ


Всю жизнь я был неграмотный ни разу,
Неруленно несомый без ветрил -
Гром с неба! - как по щучьему указу
Незримый кто-то цельность подарил.

Побредивши в сомнениях инсомний
Веками неотвеченным "за что?"
Заслуг своих особых не упомнив,
Забил на это стрёмное лото -

Галопностью подлунно-безуздечной
Рванул я, воплощеньями шурша,
По дебрям обошибленности вечной
Из плена граней тело-дух-душа!

В веках воздушно-капельно растрачен,
Разбив башку о вечности порог,
Торчу я - ошалевший Ваня-мачо
СтроИвшийся в соитьи трёх дорог.