Письма неспящим

“Я где-то читал о людях, что спят по ночам -
Ты можешь смеяться – я где-то читал это сам”

БГ


С той стороны пространства в порыве звёздном
Груз непомерный снова приняв на спину
Лбом прошибаем тьму, понимая поздно -
Боль лишь сильней с надеждой её отринуть.
Невыездными став, примеряем платье
Тлена претивших прежде простых суждений.
И, обучась цинизму, с годами тратим
Память о смертном свете в ночах рождений.
Но привыкая к яду земных грамматик,
Не растеряем качеств в толпе количеств,
Логику тонких чувств в плену математик
Смыслом абсурда душ слепых ограничив.
Резкий алмаз под слоем словесной сажи
Белых безмолвий в нас заостряет грани -
В нервном стремленьи вверх не заметим даже,
Как мы любимых самых до крови раним.
Радостью игр посменных в любовь и в ящик,
Пульс не прервать, увы - от себя не деться -
Срывно – по-бабьи тоненько – выводящий
Формулу злой тоски из константы сердца.


***

Жаждою света желанье покоя затмив,
Тень Минотавра, набычась, шагнёт из проулка,
Рёвом от рези в зрачках сотрясая свой мир.
Эхо от стен лабиринтовых выдохнет гулко -
Ангел-патрульный простонет ему в унисон,
Выбрав крутые маршруты с безрульным ветрилом.
Пёрышком скользкого смысла Итаки несом,
В мути, осевшей на дне недопитым чернилом,
Кругом гранёным свою квадратуру впиши -
В полусознание возраста полураспада.
В шелесте дней утонувший окатыш души -
Сном о волнительном береге острова Радость.


***

"Non omnis moriar..."
Квинт Гораций Флакк, CARMINUM III, 30


Умирая сердцем в своей беде
И в канун прорыва любви к перу
Мы вбираем отблески на воде,
Нас питают отзвуки на ветру.

В боли дней суставами загудев,
В плен неверья в счастье себя беру -
Сбойным ритмом отблесков на воде,
Диссонансом отзвуков на ветру.

Осознаньем ego воссев в суде
Этот адский id в памяти сотру -
Отрицаю отблески на воде,
Отметаю отзвуки на ветру!

Но придя к последней своей черте,
Мы так верим в сон про "не весь умру" -
Не почуяв отблеска на воде,
Нас увидим в отзвуках на ветру.

Все три века настежь - по темноте
Выйдем на тепло к правнуков костру.
Ослепив их отблеском на воде,
Мы споём им отзвуком на ветру.

И придав узор времени ковру,
Породим четверг, затаясь в среде -
Растворимся в отзвуке на ветру,
Подмигнув им отблеском на воде.


***

Провидя вечность грушевой спирали -
Взорвать её, перетерпев накал!
Ползти на крыльях, перья выдирая
Сквозь злую нескончаемость зеркал.

Обугленность в текучесть переплавив,
Давиться жиром собственной души,
Неполноту распятием исправив -
Размыть себя в ниспосланной тиши.

Уйти не встав, и больше не рождаться
В том мире, что проклятьем заклеймён -
Но до смешного горько обрыдаться
Над всепересечённостью времён.


***

Печальный рыцарь огненной скрижали,
Несущий свет сквозь город-мрак прогорклый.
(Здесь горсточка живых! - нас окружает
Urbanus homo - игвы-полуорки).

В ахилловость бахил кромешной ночи
С полуулыбкой вымученной постной -
На терниях в пяте сосредоточен,
Давно забыл, зачем сюда был послан.

Приняв клеймо телесного покрова,
Теряешь знак души высокой пробы.
Слыл лебедем у светлых врат петровых? -
Ты праведником грязи быть попробуй!

Плыть по уши в содомности гоморной,
Проникнувшись спасеньем грешной Трои -
Жить тем, что Бог не тронет этот город,
Пока таких как ты найдутся трое.

Зимописанье сделав страстоцветьем,
Сердцами разрывая плоть бетона,
Бросаем семя в злое лихолетье -
Распущенным - по ниточке - бутоном.


***


Неподъёмных нот принимая бремя,
Неприятья жизни хлестнув стакан,
Партитурой сна разверзая время,
В день выходит первый из могикан.

Он откроет сущность движений танца
Самоцельность боли пути поняв,
В лабиринты внутреннего пространства
Уходя последним к исходу дня.

Переменной чувств и константой Слова
Марши несуразные заглушив,
Мягкой старой обувью босса-новы
Дошлифует грани своей души.

И сыграет - тем, кто способен слышать
За перила ритмики не держась -
Плач освобождения - дождь по крышам.
В переходах вечности - новый джаз!