Звезда Давида

посвящение Ольге Глушко (ВГИК)


Есть тот, кто незрим для пытливого ока пришедших
На этот спектакль, кого нет средь актерских имен.
Ему не подносят цветов от мужчин и от женщин,
И он не купается в море овации волн.

Восторгам и возгласам «Браво!» его не коснуться,
О нем не останется яркого следа в душе.
Он был здесь вначале, когда здесь ЕЩЕ было пусто,
И будет в конце, когда здесь станет пусто УЖЕ.

Невидимым спутником, тенью минувшего действа,
Знакомый лишь избранным, тьмою от взоров укрыт.
Занявший в партере далекое самое место
И молча следящий за ходом известной игры.

Пора! — и за дни репетиций отточенным взмахом
Она выпускает на сцену томившийся звук,
И тот, покидая диффузор, дрожащий от страха,
Взмывает сквозь лица, сквозь пальцы трепещущих рук,

Искусно вплетаясь в намеренно созданный образ
Давида со склянкою яда, зажатой в руке.
Над Лизой и Ним, истерично повысившим голос,
Курехин сменяется Штрауссом в ленты витке.

То forte — настолько, что кажется, выскочит сердце,
То piano — и вот уже музыка еле слышна.
О, если б хотя бы один из них смог оглядеться,
То знал бы, что муза спектакля, конечно, — она!

Когда-то давно, с незапамятной Хроносом даты,
Она украшала своей красотою Парнас.
Лишь слово слетало из пурпурных уст — и крылатый
На траву пред ней опускался послушно Пегас.

И девять сестер-муз — от Талии до Мельпомены —
Ей были семья. С Аполлоном водя хоровод,
Не знали они, что покинет она ради сцены
Кастальский родник высоко на Парнасе, и вот...

Все взгляды людей в ореоле Юпитера нимба
Внимательно ловят слова, точно дети — стрекоз,
Не ведая, что в этом зале есть юная нимфа.
Есть та, для которой цветок я в подарок принес.

Она, что совсем неприметна с переднего ряда,
Не сможет покинуть, уйдя без следа, мою жизнь.
Отставь-ка ты в сторону склянку с миндалевым ядом,
Несчастный поэт, и скорее, скорее пиши!..


14.02.2001