Рождественская элегия

Мысль о тебе в сердце полночи тихо поет
Эту элегию жалким попыткам уснуть.
Радость и Смех — гости редкие в доме моем,
И занесен снежно-белой поземкою путь.

Эпилептичной рекою пульсирует кровь,
Нервов латунные струны тревожа порой.
Как восхищался я давеча этой игрой,
Этой чудесной игрою! Но кончено. Вновь

Робость и Смерть — две сестры, две подруги мои.
От Одиночества скроешься ль? — всюду узрит.
Лишь когда, страшно устав, смежу веки свои,
Эта иллюзия будет со мной до зари:

Ласковый ветер небрежно качает листву
И прикасается к нашим с тобою устам.
Здесь не удастся пройти, кроме нас, никому —
Архитектура лесов для людей непроста:

Богом забытые заросли буйных цветов,
Ели до неба, озера и в них — облака...
Ты улыбаешься. Где-то змеится река,
Мирно собой огибая лесистый простор,

Арки ветвей, шпили гор и колонны стволов,
Кельи пещер и фонтан водопада вдали —
Дьявол ли это вознесся, сверкая крылом?
Ангел небесный поднялся ль, стеная, с земли?..

Утро. И лишь отголоски далекой весны
Тонким узором на стеклах напишут вопрос:
«Если земная любовь — это чувство вины,
Каждый — Христос?..»


2000