Свой путь - 3 Школьные годы чудесные

Представьте просто школу,
Таких полно вокруг,
Трудился и работал,
Там средних лет физрук.

Был на счету хорошем,
Трудолюбивым слыл,
И в городке спокойном,
С семьёй своею жил.

Но голова седеет,
И бес стучит в ребро,
И нашего героя,
На девок понесло.

На миленьких созданий,
Но глупеньких под час,
И выбрал он для действий,
Одиннадцатый класс.

Когда пора настала,
Всем нужен стал зачёт,
Но всех мы брать не будем,
Отличники не в счёт.

У них под шапкой цифры,
Да умные слова,
И мыслями другими,
Забита голова.

И парни отпадают,
Здесь извращений нет,
И скоро вы поверьте,
Узнаете секрет.


Физрук был педагогом,
Носителем идей,
И за свою работу,
Он повидал людей.

Он выбрал свою жертву,
Как хищный людоед,
И знал, что та особа,
Не скажет ему нет.

Уроки проходили,
Он терпеливо ждал,
И иногда «случайно»,
Девчонку зажимал.

«Вот здесь равнее спинку,
теперь втяни живот,
раздвинь пошире ножки,
на троечку сойдёт».

А девочка смекнула,
И поняла всё в миг,
Чего в конечном счёте,
Захочет сей старик.

С фигурой всё в порядке,
И с личиком Окей,
Сама себе сказала,
Давай вперёд смелей.

И так же ненароком,
Нагнётся до земли,
Хотел увидеть сзади?
Так на вот посмотри!

Физрук был всем доволен,
По плану всё идёт,
И скоро он получит,
Всего, чего так ждёт.


Да время пролетает,
Когда в азарте ты,
Когда таким галопом,
Сбываются мечты...

Мужик народ особый,
Какой-то не такой,
Когда дела решает,
Он «нижней» головой.

Желания рвут мысли,
Давай быстрей вперёд,
Сомнения все к чёрту,
Авось и пронесёт.

Он принимал зачётик,
В квартире у друзей,
И много «упражнений»,
Помог освоить ей.

За часик удовольствий,
Четвёрка в аттестат,
И девочка довольна,
И наш учитель рад.

Физрук зажил как прежде,
Семья, работа, дом,
Но череда событий,
Росла как снежный ком.

Спорт – секс прибавил силы,
Он вдруг помолодел,
И семь ночей как дикий,
Супругой он владел.

И всё ничё, но только,
Болит то тут, то там,
И наш спортивный мастер,
Стал бегать по врачам.

Анализы и банки,
Здесь стой!, а здесь сдай кровь,
Диагноз приговором,
Бьёт прямо в глаз, не в бровь.

И глупо потом думать,
Что б если, да кабы,
Сам каждый выбирает,
Свой путь своей судьбы.

Вот так наш физкультурник,
Узнал болезнь веков,
Про сифилис узнал он,
От умных докторов.

И можете поверить,
Что испытал он шок,
Такой, что раньше в жизни,
Представить и не мог.

Эмоций разных бурю,
Физрук наш не сдержал,
И без сознанья на пол,
Он как мешок упал.

Но нашатырь напомнит,
В сознанье приведя,
Проблема не решится,
Так просто для тебя.

Оправившись от шока,
Он начал размышлять,
Что в положенье этом,
Он может предпринять.

И мыслей миллионы,
Рождает голова,
Но истинную ценность,
Представит лишь одна…


В чём собственно виновен?
Нет! Не моя вина,
А кто тогда виновен?
Конечно же жена!

Жена была моложе,
На десять лет его,
Считая мужа старым,
Желала одного.

Пофлиртовать любила,
Так просто без причин,
От мужа потихоньку,
В плену других мужчин.

Конечно всё скрывалось,
Ведь муж ревнивый был,
Она не зря боялась,
Узнай бы он убил.

Однажды проводили,
Её лишь до дверей,
Потом скандалов было,
Почти на двадцать дней.

Зачем будить медведя,
Пускай в берлоге спит,
Немножечко подумав,
Давно она решит.

За мужем не следила,
На что способен он,
В неделю раз пристанет,
Всё остальное сон.

* * *
Насчёт жены спокойный,
Физрук всегда ходил,
Он в ревности однажды,
Её чуть не убил.

Потом ни разу повод,
Она и не дала,
И ревность в нём затихла,
Но нет, не умерла.

Тот случай с провожаньем,
Вдруг в памяти предстал,
Физрук воспрянул духом,
Преобразился встал.

Подумал он, что нужен,
Хороший компромат,
Тогда он точно сможет,
Жене поставить мат.

Бывают в жизни вещи,
Которых не понять,
И просто невезеньем,
Их уж нельзя назвать.

Жена пошла в тот вечер,
К подруге «чай» попить,
Подруга была в курсе,
Что мужу говорить.

И всё бы ничего бы,
Но только не сейчас,
И долго свет в квартире,
Не гас в столь поздний час.

Ведь муж был у подруги,
И весь обман раскрыл,
И можете представить,
Каким сейчас он был.

Он весь кипел от злости,
Про всё забыв на миг,
Ведь был мужик тот самый,
Их школьный трудовик!


Они частенько брали,
С ним в школе литра пол,
И много говорили,
Про жизнь и женский пол.

И тут свинью такую,
Как мог он подложить,
Жену его имея,
С ним в школе водку пить.

И всех ругая в купе,
По комнате ходя,
От этих всех событий,
Физрук был вне себя.

Поверить было трудно,
Но правда режет глаз,
Когда жена вернулась,
Уже был третий час.

Она конечно знала,
Что муж уже всё знал,
Пришла в надежде поздно,
Что гнев его уж спал.

Но четные надежды,
Реальность душит в миг,
Услышала с порога,
Его ужасный крик.

Пустые уговоры,
Так поздно не кричать,
Никак не повлияли,
Он стал её пинать.

Таскал по всей квартире,
Нещадно колотил,
Два зуба просто выбил,
И голову разбил.


В долгу она конечно,
Остаться не могла,
За руку укусила,
И ухо порвала.

Соседи их пытались,
В милицию звонить,
Но там сказали сразу;
«Семья сама решит».

Вот так бывает в жизни,
Практически всегда,
Того кого желаешь,
Не встретишь никогда.

Никто тебе на помощь,
Не поспешит в беде,
И испытать придёться,
Столь многое тебе…

Но утро обозначит,
Кошмар пока затих,
И стороны вкушают,
Затишья сладкий миг.

Физрук был после ночи,
Пораненный  слегка,
Заклеенное ухо,
Замотана рука.

И всё же на работу,
Он как всегда пошёл,
И много разных мыслей,
В мозгу своём нашёл.

Козлом всех отпущений,
Назначалась жена,
Но всё же виновата,
Она то не одна!


И должен соблазнитель,
Ответ пред ним держать,
Чтоб жён чужих не думал,
Он больше соблазнять.

И вот так размышляя,
Особо не спеша,
Он приближался к школе,
Уверенно дыша…

Жена намного хуже,
Имела внешний вид,
Зубов передних нету,
И черепок разбит.

Конечно о работе,
И речи не велось,
Там ей на сто вопросов,
Ответ б держать пришлось.

И куча разных сплетен,
Тот час бы расползлась,
Она так всё прикинув,
В больницу собралась.

И вот перед уходом,
В отместку, так слегка,
Подсыпала стрихнину,
В бутылку коньяка…

А в это время в школе,
другой шёл разговор,
Физрук кричал коллеге:
«Подлец ты хам и вор!

- Ты спишь с моей женою,
- А я с тобою пью,
- И душу раскрываю,
- Безгрешную свою


- Ты должен мне ответить,
- Мерзавец по делам,
- Иначе я устрою,
- Здесь полный трата там»

И трудовик ответил:
«А не пошёл бы ты,
- Жена твоя хотела,
- Чего не можешь ты.

- Я спал с твоей женою,
- А чем ты сам то жил?
- Ты с выпускницей школы,
- Чёрт старый закрутил,

- Мне девочка то, эта,
- Всё рассказала в миг,
- Как ты зачёт ей ставил,
- Развратный похотник.

- И если угрожать мне,
- Ты будешь идиот,
- То девочка моментом,
- В милицию пойдет».

Ответ такой услышав,
Физрук оторопел,
А трудовик довольный,
От кайфа засвистел.

И старый физкультурник,
Какой за месяц раз,
Налившись снова кровью,
Впал в яростный экстаз.

Его коллега это,
Никак не ожидал,
И с первого удара,
На корточки упал.


И шансы на защиту,
Равны были нулю,
Физрук орал в припадке:
«Да я тебя убью!».

Что вытворял он даже,
Проблемно описать,
Но продолжал коллега,
Примерно час летать.

Развязка наступает,
Всегда когда не ждёшь,
И он швырнул беднягу,
На старый ржавый гвоздь.

А тот наткнулся глазом,
Без шансов дальше жить,
И смерть пришла мгновенно,
Проблему разрешить.

Физрук конца коллеге,
Конечно не желал,
Но раз так получилось,
Он плакаться не стал.

Спокойно отдышался,
Всё оглядел вокруг,
А уходя промолвил:
«Спокойной ночи «друг»».

Он вышел незаметно,
Со школьного двора,
Ведь в школе наступила,
Каникулов пора.

Потом зашёл неспешно,
В открытое кафе,
Там заказал три раза,
По сотке грамм себе.


И мыслей целых кучу,
Нашёл в мозгу опять,
Ведь девочка та может,
Его спокойно сдать.

Решил он завтра думать,
Что можно предпринять,
И как девчонку эту,
Заставить замолчать.

Он мыслями взбодрённый,
И водочкой согрет,
Домой к себе вернулся,
И заглянул в буфет.

Нашёл там коньячочек,
Рюмашечку налил,
И сев удобно в кресле,
ТВ смотреть включил.

А там народ пугая,
Ведущий новостей,
Рассказывал про трупы,
И найденных людей.

«Был найден и опознан,
труп девушки одной,
её убили зверски,
разрезали пилой».

Вот фото пострадавшей,
Вот телефон для лиц,
Которые подскажут,
Где отыскать убийц.

Физрук глазам не верил,
Болячки больше нет,
Решил проблему кто-то,
И дал на всё ответ.


От радости ещё он,
Коньяк себе налил,
И так вот потихоньку,
Бутылочку допил.

Пошёл он отоспаться,
О чём мечтал давно,
Не знал он что проснуться,
Ему не суждено…

Весь день его супруга,
В больнице провела,
Ей швы там наложили,
Оставив до утра.

Она решила мужу,
Сегодня не звонить,
Пускай один побудет,
Решит как дальше жить.

Пусть ревность успокоит,
Чтоб гнев свой погасить,
И уж потом конечно,
Решит её простить.

Ну во общем, двое суток,
Она до дому шла,
А дверь когда открыла,
На месте замерла.

Бездыханное тело,
Валялось на полу,
А рядом с ним пустая,
Бутылка коньяку.

От зрелища такого,
Жена поймала шок,
И рядом без сознанья,
Упала как мешок.


Очнувшись осознала,
Что всё её вина,
И, что ответ придёться,
Теперь держать сполна.

Рой мыслей сразу жутких,
Нахлынул как поток,
«Теперь её посадят,
В тюрьму на долгий срок.

Там будут издеваться,
И будут даже бить,
Нет, нет она не сможет,
Ни дня в тюрьме прожить».

И чётко представляя,
Судьбы тюремной путь,
Она решила лучше,
Таблеток заглотнуть.

И написав записку;
«Во всём виновна я»,
Снотворного шесть пачек,
Она влила в себя…

Лишь через двое суток,
Взвалнованый сосед,
В милицию позвонит,
И те дадут ответ.

Взломав в квартире двери,
Они найдут тела,
И всё видавший опер,
Вслух скажет: «Вот дела!».

И долго будет город,
Об этом говорить,
И слухи разрастаясь,
Два года будут жить.


Ведь тот кто сам в пустую,
Бессмысленно живёт,
Тот ярких жизней слово,
Бессовестно крадёт.

Ну вот и всё пожалуй,
Что вам ещё сказать,
Живём мы лишь однажды,
Себе не надо врать.

А похоти влеченье,
Вам принесёт лишь стыд,
Блаженства никакого,
Зато душа болит.


Мурманск 1995