Родительский день

Толкнувшись в ноги тихо, не спеша,
движеньем после зимнего простоя,
земля задышит, голову кружа 
весной и прошлогодним сухостоем.

Кладбищенский покой невыносимый
для тех, кто носит скорбные дары,   
и где-то в глубине щемящей сини
струной скрипичной зяблика курлы.

И вечно упокоенные лица
прощенье дарят, но не говорят,
какой заветный сон последний снится,
откуда улыбающийся взгляд.

Глотком бесплатным позднего прозренья, 
под водку и соленый мармелад, 
всепомнящие утолят сомненья,
что знают, что никто не виноват. 

Но в молодеющих от года к году лицах
природа уголками губ таит,
что тайной было и уже не повторится.   
О чем же в глянце улыбался тот старик?

И после вспомнится, где видел этот взгляд:
поход в кино. Навстречу вышедшим с сеанса,
глаза которых в глубине хранят
спокойствие измеривших пространство;

они глядят на нас чуть свысока,
учителями, сознающими ответы,
но беспокоит не смотревших фильм слегка
уверенность, и хочется совета

спросить, а стоит темный зал
захода, оправдал ли ожиданья
тот, кто всегда про всех все знал
и воплотил, зашифровав названье.