из Пустого

..........................................

На Егорьев день появилась на небе прорубь,
высунулась оттуда насмешливая голая голова
и опять спряталась.
А. Платонов "Ерик"

..........................................



Желтым мячиком - в зябку волну
в губы свинцовые - словом - ко дну
спустится.
Вот они крылышки - ангел? -
капустница.

Солью скупою - на грязный брезент
отравою жгучей - ловите момент
фотоголики.
Красным по черному - крестики? -
нолики.

Мне бы рук твоих, небыль глаз твоих
жуткой тьмой горит, только голос стих
горечью.
Меня кличет сыч, у тебя звенит легка
полечка.

Поворот проспал, мимо рта пронес,
ветер жилы рвет, завывает пес
затемно.
Выдыхай, дружок - хошь - молитвою, хочешь -
матерно.





Все память врет. И кружится зола над тишиной обугленных наречий.
Глагол сырой. И тлеют имена... и вдруг взрываются картечью!
И гаснут. Гаснут. Никого. Швыряешь головешки -
растеплится авось. Мороз. И черт глядит с усмешкой,

как я чихаю зол, разжечь последние надежды
пытаюсь бестолку. Прикрыв кошачьи вежды,
мурлычет let it be - а нет бы - сразу извести,
прошпилить, разломать в горсти, испепелить, избыть, спасти.

Дымы. И тихо пляшут тени.
Игрушки спят, и дети спать должны.
Расчитаны уже пути иных сражений.
И звуки рождены - зурны и тетивы.





Вновь в уюте твоем бестолковом
Писк мышиный - скребутся, не спят,
И считаешь все снова и снова
Мышек, слоников, жаб, дьяволят.

Скрипнет кресло, откроется дверца,
Скрипнет сердце, скукожится ночь.
По закону Джоуля-Ленца -
Помоги! - Я пытался помочь!..

Я хотел... - закрывай, милый, глазки -
Деус-деус - продолжим игру?
Побежим, полетим без опаски -
Заяц, утка, ломаем иглу... -

Конь сурово глядит из-под челки,
Шаг не слышен, причудлив наряд.
А внизу - сумашедшие волки
Воют жалобно, плачут, не спят.





Найдешь в книге старой случайной, открытой на сотой странице,
внезапное слово - и вздрогнешь... Ты бредишь. Ты бредишь. Закрой.
Но образ тот снится и снится, и звук в зябкой комнате длится -
оно - щука-рыба, жар-птица... Дрожишь под холодной водой.
А помнишь, безумны и рады - средь сонной степи - конокрады -
насмешки, подначки, бравады - во тьме, без узды, без коня,
как мухи в плену янтаря.
Орфей не вернулся. Досада.

В безлиственной маленькой роще заснули в тиши канониры.
Но ядра, но почва сырая, но жерла, подъятые к небу,
провальные черные дыры, мишени, проломы, пунктиры,
чужая изжогой квартира. Весна. Ожиданье побега.
Что в Торе твоей прочитаю, в котомке своей что нашарю -
туда же, опять - к зодиаку, все пылью на темном стекле.
Но, если случится беде,
позволь, я ее прикарманю.

В кровать. А проснуться - быть мудрым, и тотчас - вперед, на зарядку,
и с энтузазизмом - в работу, и месячный план - за неделю!
.. Бежать и бежать без оглядки. Загадки, разгадки, загадки.
Черкаешь в помятой тетрадке. Ох, дурень, ты все же, Емеля.
Смикитил - с осьмины полтину, куда там Хадже Насредину.
Растягивай дальше резину. Он близок, тот омут, тот край.
Покуда летишь, вспоминай -
отцу, вроде, духу и сыну...




Стоп. Пристань. Вывеска – "Пустое".
Чуть влево, вправо – по колено снег.
Корчма. Официант, тащи свои помои.
Спаси мя.. хрен ли тут. Тще-душен человек.

раньше намного раньше чем никогда
обращаются в пыль слова
рушатся города
вода
где плавает рыба-беда
море в четыре окна
выплывешь ли
изнутри
разобьешь ли об лед
недостроенные дрынолет
хлопьями ляжет молва
в ручонках – синичка-зола
дважды-два
два
весла – от осины – к сосне
памятью – в решете
прячься прячься солнышко
в январе своем
янтаре

Сирены воют, знай, синюшные, родные
и-и.. – э-эх, мороооз, мороооооооооз.. – хреновенько, увы..
приятель был.. никто не помнит Вия?
- он спит, дружок, и видит сны твои.

вырвалось – не воротишь
покатились бусины
крошево хрустальное
ноль к пяти – что выдохнешь
сто к нулю – проглотишь
всяко слово белое
всяка жизнь летальная
то ль в четыре голоса
то ли тихой сапой
волны бьют высокие
берега все дальние
где же та дороженька
Велес косолапый?

Вцепился.. вылезай из-за стола
под небо.. белесо, безлико, прохладно.
Огонек там остался – лампада? – сова.
Свинцовое эхо ведет по ступенькам в парадном.

понимаешь, что уже не убежать

все ближе

раскалывается голова

осыпается побелка

стены покрываются трещинами

мерно
тяжело
неизбывно

падаешь

всматриваешься в тусклую шарообразную поверхность

смотрит на тебя –

старик с абсолютно пустым стоячим
ничего не выражающим взором

dritto, dritto, a destra,
бездна времени, памяти, места
ключ – поверни – поворот,
поворот, поворот,
поворот
.
.
.
.
.
и не подумаешь, что бывает
такое безветрие, тишина, волшба такая
смотри, как медленно-меееееедленннннно
от земли отрываются и взлетают
жучки, паучки, бабочки и светлячки,
мужички, девки пригожие,
старички никуда не хожие,
детишки мелкие, бестолковые,
божьи коровки.. –
ищи, где ж они, твои уловки? –
в кармане, в шкафу на полке?
возвращаются в улей свой
невесомые белые пчелки..
"везде положен учет" – говорит старый пасечник в белых одеждах,
разливая по банкам мед - пробует ложкой.. – "хорош".. падает капля и замирает между
тем и этим
горечь во рту.. жжение.. жжет.. жжет.. и жжет.