Запах женщины

Звуки музыки доносились отовсюду. Но понять мелодию и уловить ритм – было невозможно. Всплески аккордов сопровождалось людским движением, ритмично необусловленным, но безупречно-прекрасным. Комната наполнялась ещё больше незапоминающимися мелодиями и еле уловимым запахом, не утратившем свою силу и после всеисцеляющей бесконечной ночи. Этот удивительный запах можно было почувствовать везде: внутри небрежно распахнутого шкафа, под лестницей, которая змейкой тянулась на второй этаж, под роскошно-вырезанной дубовой кроватью, внтури микроволновой печи,  во всевозможных баночках со специями и просто во всем доме. Он напоминал разнородную смесь цветовых оттенков вкуса: от сиренево-золотистого до пурпурно-вишневого, крикливо-вызывающего цвета астры. Холодноватый привкус на губах, изысканность шоколада – все было в странном, неподвластном никому – запахе. От такого смешения в воздухе хотелось летать, кричать и плакать одновременно. Мало кто мог пройти мимо этого дома. Всем обязательно хотелось расспахнуть дверь с украшенной изумрудами ручкой и спросить: «-Кто-нибудь есть дома?». А в ответ услышать: «Входите, пожалуйста! Хотите чаю?» Вас всегда встретит шелковый женский голос, а убаюкивающая красота мисс Морис поманит наверх – в спальню.
В этом доме никогда не заканчивается запах французских духов, вкус шоколада занял удобное место в гостинной, сливаясь в единой арии с запахом шампанского или ирландского виски. Фарфоровые чашки, до блеска натертые ласковыми руками мисс Морис, хранили в себе пряный запах ванили. Дом, напоминающий пристанище самых изысканных вкусов и запахов, стоял на самом краю города. Точнее на берегу моря, отголоски которого сквозили всюду в доме.
В спальне хозяйки дома переплелись точенные фигурки обнаженных женщин – статуэток, отпалированных маслом каноэ. Пожелтевшее от времени зеркало пахло илангом, так часто наносившейся на его поверхность. Цветы, стоявшие около распахнутого окна, расскрывались солнцу давольными тычинками, излучая кисловатый оттенок запаха гарцензии. Весь этот изумительный аромат комнаты вился вокруг ног Морис, суетливо заваривающей ванильный чай в гостинной. Напротив мисс самозабвенно расположился усатый джентельмен в высокой синей шляпе, с бегающими черными глазками-пуговками, словно испуганый ждавший начала мистерии. 
- Вы будете чай с корицей или с виски? – медленно и увлеченно помешивая ложкой чай, спросила мисс Морис.
- Если можно… просто виски. – аккуратно попросил джентельмен, наконец сняв шляпу и отложив ее в сторону.
Морис уверенно разлила виски по бокалам и вольяжной походкой подошла к мужчине, уже немного одурманенного атмосферой дома.
- Позволите? – шепотом спросила мисс и ловко уселась к нему на колени.
Запах её тела все больше напоминал только что расспустившийся цветок имбиря, уводящий в пламенные грезы. Пуговица атласной блузки, так строго сидевшей на ней, в миг оказалась на полу, от чего барышня обрела еще более манящий  вид. Джентельмен не мог больше не о чем думать, - только о ней. Запах дома Морис – ее запах, загоготал еще громче и окутал двоих, беспощадно рвавших и разбрасывающих дорогую одежду по полу. Под лестницей, ведущей в спальню, терпко расстелился запах виски, пролитого обезумевшими,  жадно карабкающихся на второй этаж – уже любовниками…
Ночь приняла их и с участием отнеслась к происходящему в спальне. Освятив ложе лунным светом, стала писать картины на звездном небе. В ту ночь звезды изображали рассколенные тела влюбленных, наполняясь с каждой минутой новым содержанием. Вкус солнца утром перехватил зарисовки луны и тонким слоем зафиксировал случившееся уже на ясном небе.
А дальше? Дальше запах приобретал еще более насыщенный вкус, заполняющий каждый миллиметр дома, завараживающий людей по ту сторону стен.
И все же как силён был тот запах – запах женщины!
 

2.05.03.