Приключения эмигранта эн-ной волны

Приключения эмигранта энной волны

Пролог

   Зачем я это пишу? – Да наверное и сам толком не знаю. То ли выговориться захотелось, то ли не дает покоя жажда признания и внимания к своей персоне, то ли просто от скуки в долгие вечера. Наступает иногда такой момент, когда пропадает всякое желание жрать водку и набивать свои легкие никотином, болтать ни о чем и выслушивать чужие пустые разговоры, встречать  одни и те же надоевшие донельзя лица, с улыбкой спрашивать о несуществующих делах, слушать в пол-уха бестолковые ответы и потом врать самому.
   Зачем я это пишу? – Да просто одна очень милая и почти незнакомая дама с надеждой и страхом, сквозящими среди строчек, попросила написать вкратце о теперешней жизни здесь, за бугром, о заботах и тревогах сегодняшней многотысячной толпы людей, оставивших свои насиженные и такие привычные родные места и уехавших искать себе новую Родину, а вернее – мачеху, в Штатах и Израиле, в Канаде и Германии, в Швеции, Финляндии, да и в других более или менее доступных уголках за поднявшимся не так давно «железным» занавесом.
   Зачем я это пишу? – В который раз я задаю себе этот вопрос и не нахожу ответа. Наверно не с кем по- настоящему поговорить и услышать достойные ответы; всех друзей мы оставляем там, на Родине, увозя с собой только воспоминания и редкие фотографии. Наверное, просто некому иногда излить душу, ведь те, с кем ты встречаешься здесь каждый день, тоже слушают тебя в пол-уха, да и глядят вполглаза. Просто замкнутый круг какой-то получается! И вырваться из него удается не каждому, если только не залиться алкоголем или не попасть на работу, где будешь медленно тупеть и мечтать о самых тривиальных радостях жизни, или не стать одним из тех, с кем встречаешься изо дня в день.
Сия повесть  будет преподнесена Читателю в виде писем в один из концов нашей необъятной Родины , некогда называвшейся  лаконично и гордо – СССР. Многих из нас, перешагнувших 30-ти летний рубеж связывает с этой аббревиатурой очень много воспоминаний. Не избежал этой участи и ваш покорный слуга. Для некоторых публикация писем может показаться делом не слишком достойным: спешу таковых разочаровать:  письма - плод моих долгих фантазий, имена изменены, а события за давностью своей почти потеряли значимость для действующих лиц.


Глава 1. ПЕРЕЕЗД.

февраль. 2000

Привет, Костик!
Вот и наступил, наконец, тот момент, когда я могу тебе смело сказать guten Tag, mein Freund! Да, теперь те немногие словечки, которые уместились и застряли в моей памяти благодаря нашей неутомимой Эмме Андреевне, неудержимо всплывают из закоулков и частенько просятся наружу во всех подходящих и не неподходящих случаях. Что делать!
Отъезд наш состоялся, как и было запланировано, в январе, немногим спустя после Старого Нового года. Провожающих на автовокзале набралось человек тридцать с обеих сторон, чего я, да и все мы никак не ожидали. Что говорить, не каждый день человек покидает Родину, оставляет своих друзей и подруг, отрывая от каждого какую-то маленькую частичку, оставляя непонятную пустоту, которая неизвестно чем и когда заполнится. Рядышком тихо урчал комфортабельный  NEOPLAN, поигрывая своими лошадиными силами, а мы, утомленные двух- или трехдневными проводами, просто стояли всей тесной кучей, вглядываясь и запоминая друг друга. То ли от легкого морозца, то ли от щемящего сердце ощущения разлуки на глазах многих блестели слезы, но мы продолжали шутить и улыбаться, говорили ничего незначащие фразы.
Для меня, человека привычного к переездам, этот вдруг стал особенно тяжелым, и мне уже не терпелось поскорее вскочить на ступеньки автобуса и,  раздаривая прощальные поцелуи сквозь стекло, умчаться в неизвестность.                НЕИЗВЕСТНОСТЬ.  Ты наверно и сам знаешь, что это такое. Переезд в другой город или «поход» в армию, ты ведь сам это все испытал. Но неизвестность эмиграции – неизвестность совсем другого рода. Страна, которую ты, словно неблагодарный отпрыск, покидаешь, не ждет тебя назад с распростертыми объятиями, весь твой нехитрый скарб в багажном отсеке автобуса, в двух-трех чемоданах, накопления, если были таковые, уместились в твоем портмоне, который даже от удивления не распух. А уезжать в незнакомую, чужую страну, не зная особенно языка. А если тебя еще вдруг не сумеют встретить...
И вот, наконец, миленькая девочка-стюардесса привычно приглашает всех занять свои места в бело-синем лайнере. Объятия, поцелуи, слезы, давно сдерживаемые, и комы в горле никак не проходящие. Легче всего, наверное, было моему сыну, который начал эту эмиграцию, этот переезд еще оттуда, из Казахстана. Здесь он расставался, сожалея, лишь со своей теткой, двоюродным братом, да парой новых друзей, живущих по соседству. Переобнимались-перецеловались, еще разок долго-долго взглянули друг на друга, запоминая знакомые, родные черты и улыбки, тихо прошипела дверь, отделяя меня и мою семью от этого города, родных и близких , друзей, от этой страны, от этого мира. Переполненный неизвестными до сих пор чувствами и ожиданием нового, глядя на исчезающий за окном и ставший почти родным город, я откинулся на спинку кресла. В путь...
Выехать по эмиграции из стран Прибалтики на автобусе не составляет особых проблем. Все эти три маленькие, но гордые республики с самого обретения суверенитета с руками и ногами лезут в благодатное лоно Европы. Одним из первых  «шагов»  в Европейское Содружество была подпись под Шенгенским соглашением, дающая возможность всем законопослушным гражданам беспрепятственно пересекать Европу  в любом направлении. На меня сия халява к сожалению не распространялась. Еще в Латвийском  ОВИРе, теперь гордо именующимся  Департаментом по эмиграции и гражданству, немолодая и уставшая от бесконечных посетителей тетка, протянула мне мой проштемпелеванный паспорт и, улыбаясь, промямлила  laimigi (счастливо по нашему). Я замер на секунду и в этот самый миг понял, что дверь в когда-то довольно гостеприимную республику для меня почти закрылась, причем навсегда. Обратного хода нет. Теперь я еще не гражданин Германии и уже совсем не негражданин Латвии. И у меня складывается ощущение, что я здесь такой наверно один. Паспорт мой, конечно, имеет какую-то силу для привыкших ко всяким бумажкам немцев, но сила эта почти улетучивается при приближении к любой из границ. Ладно, поживем – увидим.
До самого пункта назначения, а это был Франкфурт на Майне, мы доехали почти без приключений. Единственным, будоражащим душу ощущением, был страх, что на одной из границ какой-нибудь местный бюрократишко решит, что наши паспорта, визы или еще что-нибудь не отвечают местным требованиям. Или багаж наш представляет опасность для местной флоры, фауны или тех же аборигенов. Но нет, волнения наши были совсем зряшные, и автобус быстро летел своим давно накатанным маршрутом. Салон был полупуст и мы с комфортом занимали по два кресла, любуясь пролетающими городами и весями и активно поглощая свои припасы.
И вот, наконец, польско-немецкая граница. Здесь все формальности с нашим автобусом заняли не больше десяти минут. Паспорта собрал (или собрала) не определяемого пола пограничник (или пораничница), а мы, боясь даже выйти перекурить, во все глаза глядели на начинающуюся в нескольких десятках метров настоящую немецкую дорогу под названием автобан. Нас, конечно, мало чем удивишь, но со знаменитыми немецкими автобанами мы еще, ни разу в жизни не сталкивались. Что это за штука, с чем ее едят? И вот наконец-то свершилось! Уж мы то едем не очень медленно - км 110, а рядышком, по левой полосе, словно мухи мимо сам понимаешь чего, пролетают разно породные и разномастные тачки, лихо перестраиваясь и перемигиваясь поворотниками. Пару раз мы заезжали в неизвестные нам пока города, высаживая наших временных попутчиков. Франкфурт был предпоследним. И вот уже показались разнообразные надписи, указывающие на ту или иную часть города, начали вырастать небоскребы и многоэтажки, зачастили акведуки, мосты и съезды. Потом показался вокзал, напоминающий два или три Больших театра, соединенных в одно целое. Приехали...


Глава 2.  ПЕРВЫЕ ШАГИ.

Костя, здравствуй это снова я!

Как я и обещал, буду понемногу и по мере возможности держать тебя в курсе нашей новой жизни на чужбине.
Как хорошо когда тебя встречают! Особенно если ты оказываешься в стране, где не был еще ни разу, и каждый твой самостоятельный шаг может увести тебя очень-очень далеко от цели назначения.
Еще из окна автобуса, пока водитель выискивал место для стоянки, мы заметили нашего родственника Леню, который шел напротив, несколько неуклюже озираясь по сторонам , но с довольно уверенным видом осматривая подходящие автобусы.
Встреча была довольно быстрой (парковочное время стоит денег!),  но несмотря на это очень теплой. Они осваивали эти места уже более четырех лет, да к тому же не где-нибудь в глубинке, а в прямой близости от этого европейского гиганта, одного из крупнейших транспортных и финансовых центров Западной Европы.  А здесь у центрального вокзала Леня чувствовал себя не хуже чем рыба в воде. Он усадил нас в свой, уже много повидавший, пикап и повез домой в пригород. Мы радостно сообщали о последних изменениях на его родине а он, тактично выслушав, пытался на короткое время стать гостеприимным гидом. Впрочем,  все вокруг для нас, несмотря на его объяснения, оставалось таким же неуютным и чужим. Непривычная глазу архитектура, необычно для нас одетые жители, насыщенные транспортом улицы, фасады домов с кричащими неизвестно о чем вывесками и названиями - все это заставляло затаить дыхание и , удерживаясь от восклицаний,  просто смотреть в окно.
Уже через пару часов мы отдохнувшие и вкусившие новой для нас, заграничной, но довольно вкусной пищи, мы в пол уха слушали наших гостеприимных родственников, в четыре голоса старающихся нам объяснить дальнейшие наши действия. На экране телевизора о чем-то рассказывал диктор ОРТ,  на полке среди книг уютно смотрелась матрешка,  на стене золотилась янтарем картинка с рижским пейзажем...  - я никуда не уезжал, - подумал я. И только выйдя на балкон,  я, привлеченный нарастающим гулом, поднял кверху голову, - прямо над нашим домом заходил на посадку огромный пассажирский Боинг, а уже через пару минут следующий и так один за другим шли на посадку десятки самолетов. Не-е-т это не Рига!
На следующее утро мы отправились к месту регистрации, в округ, где нам суждено будет поселиться на первое время. Около получаса мы ехали по автобану (здесь без него никуда не доберешься, объяснили нам) стараясь хоть немного запомнить дорогу, потом свернули на широкую дорогу и еще с полчаса ехали в сторону Вайльбурга. Так назывался в бумагах городок, куда мы должны были прибыть для «расквартирования».
Мимо проносились живописные холмы, слегка припорошенные снежком, аккуратно распаханные поля и белые деревеньки. Наконец, после довольно длинного лесного участка, мы на пару секунд выехали из-за лесной чащи и среди деревьев успели разглядеть притягивающий взгляд, затянутый в дымку  город внизу, в долине реки, , с розовеющими стенами какого-то старинного замка.
Еще через полчаса мы разговаривали с представителями местной власти. Конечно я соврал, Костик, говоря о том что мы разговаривали. Разговаривал единственно наш  проводник, дядя жены, исполненный чувством собственного достоинства и переполненный знанием немецкого языка. Мои знания на тот момент ограничивались словами типа ихь хайсе ( Ich hei;e)  или филен данк (vielen dank). После всех необходимых формальностей и заполнения бумаг нас посадили в машину, нет, вру, -  дядя, сославшись на самочувствие, посадил за руль меня! И я сам поехал к моему первому немецкому жилищу...

...эмигранты, иностранцы, контингентные и политические беженцы, русские немцы или руссен (Russen) , вот наверно почти все названия, которые подходят к нам, огромной когорте русскоговорящих граждан получивших довольно уникальную возможность переехать сюда, в Германию, на постоянное место жительства.  Практически все с почти одинаковыми возможностями, но с несколько разными правами. Так нам объясняла наша новая соседка Алла, молодая женщина с ребенком, приехавшая из Саратова.  Она здесь живет уже более полугода и в курсе всех дел. Курсы немецкого языка, которые она посещала аж шесть месяцев, подняли ее теперь на пол ступеньки выше над нами – новоприбывшими. Она уже легко приправляет свою речь новыми терминами и словечками, а мы сидим и слушаем ее раскрыв рты. Наша новая знакомая без всяких радужных красок рисует нам наше ближайшее будущее (примерно на полгода) и довольно доверительно описывает свое. А это и переезд в далекий Кассель (подальше от этой глуши!) и скорое возможное переобучение по профессии (она дипломированный врач) и что самое замечательное – не за горами ждущее замужество, брак с гражданином Германии, впрочем, таким же как и мы недавним выходцем из бывшего СССР. Мечты, мечты..!

Костик , сегодня выпал снег! Нет, он уже был здесь в этом году, но лежал недолго;  то дождь пройдет, то температура выше нуля, разве он пролежит долго? В этот раз, словно специально для нас, он сыпал почти всю ночь и утром мы глядели в окно пораженные новым видом за окошком! Жильцы нашего хаима (Heim), общежития по-немецки, засидевшись в теплых комнатах, с удовольствием орудовали лопатами, очищая дорожки, а дети, и  местные и приезжие пытались придать снегу более романтичную форму. Уже через какой-то час во всех близлежащих дворах красовались разномастные снеговики, несколько разнообразя благообразный вид.
Эх, видели б они, сколько снега у нас в Казахстане! Помнишь, какие хижины строили мы в сугробах у нас за домом?!.. А как бесстрашно прыгали с соседских гаражей прямо в снег, что был нам по пояс и даже глубже!..  А помнишь ту снежную горку в твоем дворе.., как мы мутузили друг друга портфелями, стараясь подняться на ее вершину... А потом долго вычищали снег из наших тетрадей и учебников.

Завтра идем в магазин за продуктами. У нас тут есть небольшой магазинчик в котором можно купить почти все, но Алла объяснила нам , что мы переплачиваем там почти за все. И завтра она отведет нас в супермаркет в соседнюю деревню (почти 5 км пешком!), где огромный выбор и очень сносные цены.
За эти первые несколько дней я с удивлением стал замечать, что в моей голове забурлила какая-то незнакомая и неконтролируемая жизнь. Все больше и больше слов стало тут и там всплывать в моей памяти и срываться с языка. Однажды в разговоре с нашей соседкой я абсолютно сознательно и почти не задумываясь, ответил ей что-то по-немецки..  - «а казачок то засланный» - произнесла она не скрывая удивления...

Очень непривычно после наших казахстанских равнин и да и рижских улиц тоже ходить здесь, например, в соседнюю деревню за продуктами. Конечно, нормальный немец вряд ли потащился б пешком за продуктами в такую даль. Да еще по пересеченной местности. Он бы не торопясь выкатил со двора какой-нибудь новенький «мерс» или видавший виды «опель» и со всей своей немногочисленной семейкой отправился еще дальше, чтоб купить продуктов сразу недели на две.
Мы же,  прихватив с собой одолженный у соседей рюкзачок, не спеша поплелись наверх в гору, за одной из которых стоял центр местной общины или  Gemeinde, как  говорят немцы. Путь наш лежал вдоль шоссе местного значения, по велосипедной дорожке, на которой, как и на автодороге то и дело попадались таблички указателей направления, километража и еще каких-то неизвестных нам деталей пути. Войдя в нужный нам поселок, мы почти сразу отыскали довольно большой торговый центр, который соседствовал с магазином напитков. (Блин, как будто нельзя было все построить под одной крышей! - подумали мы тогда). Вход мы нашли почти сразу, и вдруг были остановлены криком нашей проводницы. Оказывается, мы забыли взять продуктовую тележку, в виде большой корзины на колесиках, отличное средство от оттягивающих руки коробок и пакетов.
Описывать магазин заняло бы еще пол письма, поэтому постараюсь быть кратким.
Костик, немцы на довольно небольшой территории умудряются разместить необъятное количество товаров! И тут были не только продукты;  после полок с бакалейным товаром и консервами на все случаи жизни, тянулись живописные ряды с товарами для домашнего хозяйства и деликатесами для наших хвостатых четвероногих друзей. Отдельно, но полностью вписываясь в этот продуктовый рай, притягательно сияли витрины мясной и хлебной лавки.  - Здесь дорого все, - пояснила Алла, и потянула нас к холодильным витринам, где не было свободного места от колбас, сыров, йогуртов, молока всевозможных сортов, сметан, сливок и еще чего-то, что мы видели впервые.
Несколько особнячком от этого изобилия стояли напитки, только осмотреть которые мне потребовалось бы минут "цать". Я выбрал знакомый "Мартини" решив с остальным познакомиться позже.
Незаметно наша корзинка на колесах наполнилась почти доверху. Мы вовремя вспомнили об обратной дороге, и пошли платить за выбранный товар. Вышло немного меньше ста марок. Денег на жизнь нам еще не выдали, и расплатился я  тем, что успел обменять перед отъездом. Обратная дорога показалась нам вдвое длиннее. Рюкзак и пакеты в руках помогали, когда дорога шла под горку, но упорно тянули назад, если мы шли вверх на подъем.
Вернувшись домой мы устроили маленький пир на кухне, пригласив наших соседей по новому дому. Мы сидели, потягивая "Мартини" и слушая истории  из жизни новых знакомых. Каждый вспоминал самое лучшее, что ему довелось пережить на этой земле. И нам почему-то верилось, что с нами тоже все будет хорошо!
Ладно, Костя, пока и пиши.
Привет всем!


Глава 3. НОВОЕ ЖИЛЬЕ.


Привет Костя! Вот и я опять со своим очередным отчетом.

У нас все в порядке. Жизнь продолжается. И как у других, у нас в новой жизни много изменений. Ну, обо всем по порядку.

Недолго нам довелось наслаждаться жизнью в нашем новом благоустроенном жилище. И пирожные (Kuchen), которыми нас от барского плеча угощала наша хозяйка фрау Лютц, нам больше не попробовать. Почему угощала? - спросишь ты, да потому что не пропадать же добру, если ее племянник имеет свою булочную и не успел все вовремя распродать. Чтобы не распугать постоянных клиентов надо всегда иметь свежий товар, таков закон рынка. Ну а нам, как и другим его знакомым и родственникам,  просто посчастливилось оказаться на пути между производителем и мусорным ведром. Такая вот получилась халява. Кстати о пирожных, это совсем не то что мы привыкли и любили есть на родине. Обычно огромных размеров (двоих можно накормить),  то слишком сухие, то слишком сочные, с непривычным вкусом и добавками, непонятно чем присыпанные и сдобренные. В общем, я лично ел без особого восторга.
Ну так вот, уже через неделю нас перевезли в другое общежитие, или как еще говорят временное жилье, нот-вонунг по-ихнему. Оно оказалось в совсем другом поселке, несколько ближе к цивилизации. Что я подразумеваю под цивилизацией, спросишь ты? - Ну во первых всего в 6-ти километрах от нас находится другой поселок, центр местной общины, имеющий железнодорожную станцию (кроме автобусного сообщения) а это уже больше расширяет наши возможности передвигаться. Теперь без пересадок и ожиданий мы можем очень комфортно доехать до центра нашего округа, а также довольно далеко прокатиться как в восточном , так и в западном направлении. До станции можно при хорошей погоде дойти пешком или доехать на велике, здесь тоже нашлась гладкая и широкая дорожка для путников и велосипедистов. Ну,  а если погодка не очень, можно дождаться автобуса и он довезет, прям до станции. Что интересно, как мы узнали от водителя, тоже бывшего россиянина, они тут, кстати, через одного на автобусах работают; так вот билет на поезд или на трамвай или на другой автобус в другом городе можно купить сразу у него. Не знаю, каким образом они потом делят деньги, но с этим билетом, стоящим конечно соответственно, ты можешь двигаться до нужного тебе места, больше не обращаясь к кондукторам кассирам и билетным автоматам.
Во-вторых, совсем недалеко, еще в 11-ти километрах стоит уже самый настоящий городок, не Франкфурт конечно, но со своим кинотеатром, вокзалом, почтой, ресторанами и пиццериями, школами, банками и полицейским участком. Что касаемо пожарной охраны, то в каждой, уважающей себя деревеньке, есть своя небольшая пожарная часть, в составе которой добровольно служит половина мужского населения, которая через специальные радио устройства могут по тревоге прибыть на вызов. Интересно было наблюдать, как по пожарной тревоге к загоревшемуся в нашем поселке сарайчику стали с сиренами подъезжать с разных деревень, одна за другой, пожарные машины разных моделей и годов выпуска. Каждая пожарная часть имеет свой флаг и герб, духовой оркестр и целый отряд маленьких последователей из числа местных школьников, которых регулярно тренируют разматывать шланги и поливать из них окружающую зелень.

Итак, мы переехали. Наш двухэтажный дом барачного типа с двумя подъездами стоит на самом краю деревни, на небольшом подъеме, и из окон наших открывается красивый вид на стоящие внизу домики. Говоря двухэтажный, я опять соврал. У немцев в большой цене любая используемая площадь, особенно жилая,  и потому используют они ее максимально, включая чердаки и подвалы. Ну, конечно, подвал в нашем доме отведен под подвал, а вот с чердаком сложней. Там тоже устроены небольшие квартирки для небольших семей, со всеми удобствами, разумеется, но единственно со скошеными стенами. Проблема невелика, все дело в привычке, но есть, разумеется, некоторые минусы. Ну, во-первых, жара переходящая в духоту летом и тяжело протапливаемые комнаты зимой. Ну, про мебель я не буду говорить, ничего большого в комнату не поставишь, в мебельных магазинах всегда надо носить с собой примерный план комнат и знать высоту потолков. Очень нелегко также привыкать к окнам, которые на этих самых скошеных стенах получаются утопленными в нишах. Короче полная фигня. Один плюс, о котором бывалые не устают повторять, снимать такую квартиру обычно дешевле, чем нормальную.

Но нам повезло, нас поселили на втором этаже, все комнаты с прямыми стенами и  уже с частичной меблировкой, передаваемой, как потом выяснилось, следующим переселенцам по наследству, если она конечно в хорошем состоянии. Мы были несказанно рады, что у нас уже есть "свой" сервант, а также диван с парой кресел и некоторая мебель на кухне. Все остальное необходимое для проживания, нам подвезли в тот же день, и мы сразу начали монтировать деревянные кровати и небольшой шкаф для одежды. У нас было поистине полное ощущение начала новой и без всяких сомнений хорошей жизни.
Ближе к вечеру, когда дома, на мой взгляд, все было расставлено и приготовлено, мы сели за стол и под пару бутылочек пива отметили наше вселение. Здесь нам предстоит прожить возможно год и больше, как объяснила нам фрау Ламм, наш советник и помощник из социальной службу, до тех пор, пока мы не освоимся здесь как следует и не найдем себе подходящее жилье и работу по возможностям. Осваиваться мы начали уже к вечеру, спустившись вниз покурить и взглянуть на местные красоты. Обойдя поселок вокруг и насквозь, пройдясь вдоль неглубокого ручейка, мирно журчащего в самом центре, прям у стен домов, мы опять вернулись на нашу горку. У подъезда мирно беседовали наши новые соседи. Как выяснилось, тоже русские, одна пара из Киргизии, а другая с Украины. Знакомство состоялось и через полчаса мы уже сидели в гостях и, раскрыв рты, слушали, новых знакомых. Теперь нам уже в четыре голоса пытались предсказать нашу дальнейшую жизнь, поведать о том, что нас ждет здесь и ждут ли нас тут вообще.
Больше всех было слышно нашего соседа по площадке Игоря. Для него вообще не было никаких закрытых тем, неясных вопросов и сомнений. Особенно по поводу нас. Он уже получил от местных властей весь возможный минимум подъемных, положенные и неположенные курсы и практики, и теперь был готов поделиться опытом с нами. Ну что тут делать, когда гид сам напрашивается довести тебя самой короткой дорогой до "Изумрудного города", не отказываться же! Мы с радостью согласились, что он покажет и поможет нам открыть счет в банке, записаться на интеграционные курсы, а также оформиться в больничной кассе и на бирже труда. Это, как сказал он, необходимый минимум для вновь приехавших. Наша фрау Ламм очень обрадовалась такому повороту, ведь это была в принципе ее работа. Она как раз привезла нам чек на несколько сотен марок, на первое время, пока у нас не появится свой счет. Оформив кое-какие документы, она довольная удалилась, а мы стали составлять план на понедельник, верней план уже был у Игоря в голове, а мы, словно послушные овечки под взглядом пастуха, согласно кивали. Давай, Сусанин, веди нас! Мы постараемся не очень сильно тебя обременять в пути. А потом возможно и сами кому-то поможем побыстрее найти себя в незнакомом мире.
Вот такие вот дела, Костян.
Ну, подробности в следующий раз.
Пиши. Всем а-агромный привет!
А.



Глава 4. КАК ДЕЛА? (Wie geht's?  )


Привет дружище! Давно не писал, все никак не собраться. Когда я звонил вам домой, то не смог поговорить - ты был у себя в гараже, пришлось поболтать с твоей Валькой и от нее узнать ваши последние новости ну и свои рассказать. Но, поскольку, телефон для нас  удовольствие пока дорогое, буду и далее излагать подробности в своих письмах.


У нас все идет своим чередом. Наш сосед, как и обещал, проводил нас в город и охотно посредничал в различных учреждениях. Все началось с банка. В самом центре города у реки довольно живописно расположился краевой сбербанк. Это, пожалуй, самый богатый на клиентов и соответственно по обороту банк. Большое, из стекла и бетона, 4-х этажное здание с ярко-красной надписью " Sparkasse " (сберкасса по-нашему), с гостеприимно распахнутыми дверями было похоже на средней величины морской теплоход. Эскалатор внутри и лифт для инвалидов и пожилых людей, а также простая лестница вели нас в операционный зал. Игорь быстро оглядел большой зал и уверенно двинулся к одному из служащих.
- Я у него открывал счет, он меня знает, - сказал Игорь и затем довольно бегло обрисовал ему проблему, причем по-немецки он тараторил почти так же быстро, как и по-русски. Нас пригласили в отдельную комнату и господин из касты "белых воротничков" принялся за дело.  По совету нашего соседа мы открыли обычный счет на мое имя с возможностью также и моей жене свободно пользоваться банковскими услугами. Каждый квартал банк будет снимать за услуги порядка 30-ти марок, и мы сможем по всей стране, во всех сберкассах,  без всяких дополнительных расходов снимать или переводить деньги на нашем счету. Чуть раньше, проводя небольшой экскурс по услугам банка, он убедил нас оформить недорогую семейную страховку, очень живописно рисуя все выгоды нового положения. Теперь мы могли повсюду спокойно ходить, без страха что-нибудь разбить, уронить, сломать и нанести другой ущерб государству и частным лицам. Это будет стоить нам еще около семидесяти марок в год. Потом, когда все данные уже были внесены в компьютер, клерк спросил еще о чем-то.
- Вам предлагают арендовать ячейку в банковском хранилище, ну, документы там важные хранить или ценности или деньги, в конце концов, - заговорщицки прошептал мне Игорь.
- Платить раз в год по 15 марок, зато не сгорит ни один документ и не утонет.  Игорь умел убеждать, всем своим видом давая понять. насколько это важно иметь свою ячейку. Через 15 минут мы, словно миллионеры из боевика, спускались в искусственную прохладу банковского подвала. Нам выдали два ключа и показали, где находится и как открывается наша ячейка, в которой лежал неширокий, но достаточно вместительный металлический ящик. Класть туда пока было нечего, но мы с очень важным видом закрыли ячейку и поднялись наверх. Банковские карты обещали прислать по почте, а пока выдали одну временную. По ней можно было снять деньги только с помощью сотрудника банка. Но нас не огорчало это, наоборот, нас просто распирало от ощущения важности этих перемен.

По дороге назад мы зашли на почту, довольно старинное здание, с часами наверху и парой желтых ящиков у входа. Здесь мы хотели написать заявку на установку телефона в нашей новой квартире, а заодно купить конвертов с почтовыми марками. К трем окошкам стояла небольшая очередь, кто посылку принес отправить, кто бандерольку забрать. Никто не шумел и не терся у стойки, все терпеливо ждали у нарисованной на полу, в метре от барьера,  желтой черты, которая словно граница отделяла нас всех от окошек с работниками. Марки нам продали довольно быстро, а вот по поводу установки телефона предложили обратиться в центральный пункт немецкого Телекома в краевом центре. Здесь таких полномочий они не имели. Мы вышли наружу. Рядом с крыльцом сын рассмотрел повнимательней шкаф желтого цвета, который мы сначала приняли за почтовый ящик. Это был автомат, где марки и конверты можно купить, если закрыта почта, или ты не хочешь ждать.
Теперь наша дорога лежала в АОК. Так немцы сокращенно называют одну из самых распространенных медицинских страховых компаний.  Они вообще любят сокращения и без специальной подготовки их разговоры не понять. Недавно я по радио слышал песенку, она была без слов, одни сокращения, все, что можно было сократить, немцы собрали в кучу и монотонно перепевали, потешаясь сами над собой. Контора находилась наверху по улице, в километре от центра. Поначалу такое расположение города казалось нам экзотичным, дорога шла то в гору, то под нее. Поднявшись наверх, мы любовались открывшимся видом на замок на другой стороне реки и облепившие его дома. Да, если вот так бегать каждый день вверх и вниз, то к вечеру язык на плечо свесишь, подумал я.
Здесь, в АОК,  как и во всякой другой , уважающей себя конторе, воздух облагораживался климатической системой. И неважно, что на улице плюс 30 или минус 20, что, конечно же, редкость для этих краев. Внутри всегда самая подходящая для работы температура, никто не замерзнет и не вспотеет , как бы ни старался. Нас опять самым вежливым образом выслушали и оформили нужные бумаги.
Естественно, что на руки нам ничего не выдали.  Всё в Германии делается не торопясь, но нам дали заполненную бумагу,  так называемый  антраг (Antrag,) то есть подтверждение того, что мы сделали здесь какую-то регистрацию. Сами бумаги обещали прислать по почте и мы,  довольные выполненной задачей,  вышли на улицу и решили еще раз прогуляться по центру города.
Сама больничная касса это так называемое медицинское страховое агентство которое обеспечивает (оплачивает) твоё лечение, больничное или амбулаторное обслуживание во всех клиниках  и  врачебных праксисах в городах Германии, то есть, заболел ли ты,  случилось ли с тобой не дай бог что-то,  тебе в любое время окажут соответственно медицинскую помощь. всё это конечно оформлено на государственном уровне. И ты каждый месяц практически платишь или вносишь какую-то сумму на счет этой больничной кассы, но вносишь не сам конечно,  а у тебя отчисляется некоторая сумма с твоего заработка.  А  пока мы были так называемыми безработными,  эту сумму за нас платило государство в лице нашей социальной службы. Какую сумму тогда точно за нас платили я не знаю, но у обычного работника в Германии , как я позже узнал, отчисляют около 15 процентов от его зарплаты.
Кроме того есть и так называемые частное страховки, сказал мне позже Игорь.  За неё ты платишь совершенно другую сумму и можешь лечиться на другом уровне. Если ты вдруг, не дай Бог,  попал в больницу, тебе предоставят  отдельную палату со всеми всевозможными удобствами, телефоном, интернетом, телевизором и  отдельным туалетом. Также к тебе приставят медперсонал. Медсестра и  врач, которые будут вокруг тебя скакать и делать всё возможное,  чтобы ты остался у них  как можно дольше.  Шутка!
Но страховка эта стоит других денег конечно  и в основном её заключают лица, которые имеют свои фирмы и очень неплохой доход по сравнению с обычными людьми.
На другой день Игорь снова разбудил нас ни свет ни заря.
- Одевайтесь, - сказал он, -  мы идём устраивать вас на шпрахи.
Шпрахи (Sprachkurse), а вернее языковой курс, это слово - своеобразный суржик у русских немцев здесь в Германии, то есть все новые слова, они пытаются перевести в более удобные слова и фразы на русском, со склонениями и спряжениями, соответствующими русскому языку. Слышать поначалу это было немножко странно и смешно, но потом мы и сами нехотя приобщились к этому и многие немецкие слова стали переделывать на свой лад и, таким образом быстрее друг друга понимать или объяснять другим,  что мы хотим.
   Мы уселись в рейсовый автобус, который ходит из нашей деревни в Вайльбург и добрались до центра. Шпрахкурс или языковой курс находился на другой стороне от центра, и нам снова надо было подниматься в гору.
В здании католической церкви, в небольшой пристройке, рядом с самой церковью и старым кладбищем, находился небольшой зальчик,  где занимались вновь прибывшие в Германию русские немцы.
  Когда мы подошли к этому зданию, там как раз занималась группа наших предшественников. Это был с виду обычный класс с несколькими рядами парт, за которыми сидели довольно взрослые дяди и тети, а иногда даже и дедушки с бабушками и внимательно слушали учителя, который у доски объяснял им какие-то нюансы немецкого языка. Эти курсы, как я узнал потом, давались единовременно по приезду в Германию. длились они полгода и оплачивались государством. Мы дождались перемены, и Игорь окликнул учительницу,  довольно дородную женщину лет 55.
-Привет, фрау Штайн! - сказал он, - как ваши дела?
   -Я привел вам новых учеников, они очень хотели бы попасть в вашу группу для изучения немецкого языка.
  Всё это, конечно, он очень бегло произнес на немецком языке. Я понял тогда довольно мало, кроме общих знакомых слов и своего имени.  Она улыбнулась ему очень приветливо, как будто он был ее самым старым другом. Потом она обратилась ко мне с похожим приветствием и вопросом. Я был в тупике и из всех слов понял только слово «привет», хотя тут же попытался вспомнить, что в таких случаях отвечают, и назвал себя.  Дальше этого разговор у нас не пошёл, всю инициативу принял на себя Игорь и  также бегло объяснил ей, где мы,  что мы и с чем нас едят. Следующий курс должен был состояться где-то буквально через месяц, но не у неё самой, а у её коллеги.
 Как я потом узнал, это были две учительницы, которые занимались частным предпринимательством и вели вот такие вот курсы для нас, русских немцев.  Её курс должен был длиться еще порядка 2-3 месяцев, и она посоветовала нам обратиться к её коллеге,  фрау Борн, у которой в скором времени должны были начаться занятия, на которые мы имели шанс попасть.
К фрау Борн  мы зашли на следующий день, она вела свой курс в помещении местного теннисного клуба, на другом конце городка. Немецкая предпринимательская жилка меня удивила: мало ли кто там ходит играть в теннис, почему должен пустовать зал для собраний клуба, если есть желающие проводить в нем встречи или занятия. Тем более, что тут тебе и стойка барная и кухонька и посуда всякая на любой случай  и даже аудио-центр с телевизором. Нам , конечно, так много было не нужно, столы, стулья, да доска с мелом, обычный школьный набор. Мы попали прямо на урок, и в окна было видно головы учеников, склонившихся над учебниками и тетрадями. Публика разношерстная и разновозрастная, от 18-ти и до 60-ти лет. К нам они никакого интереса не проявили, и мы, оставшись возле дверей, представились и обсудили наше устройство на курсы. У фрау Борн действительно еще оставались места в новой группе, и она с радостью согласилась записать туда нас.
Ее новый курс начинался примерно через месяц, причем в той самой католической церкви, где мы были вчера. Для устройства нам еще нужно было уладить некоторые формальности в социальной службе, куда мы дружно отправились, радостно предвкушая первые изменения в нашей новой жизни.

На этом заканчиваю свое письмо, что-то длинным оно в этот раз получилось, не обессудь!
Передавай всем нашим привет! Помню и скучаю!
Пиши.

Ваш Андрей.

продолжение следует…