Письмо в редакцию палантировиденья от Изенгардских орков

(Высоцкий, "Письмо в редакцию передачи "Очевидное-невероятное"")

Дорогой редактор Арды! Во субботу бросив карты
Урук-хайи Изенгарда, к палантиру все рвались.
Вместо чтоб поесть и завтра, отмечать восьмое марта
Наша дружная бригада здесь у шара собралась.

Говорил, ломая руки, предводитель наш, подлец
Про бессилье Сарумана перед тайною колец.
Все мозги разбил на части, все извилины заплел,
И уже кружит над башней Митрандировский орел.

Уважаемый зам. кто-то, может лучше про Моргота?
А колечко мы в болото? Ведь нельзя же, год подряд
То нас оком запугают, дескать, подлое сверкает.
То назгулы тут летают, то деревья говорят.

Мы кое в чем поднаторели, мы деревья пилим, вот
Мы у энтовой купели, отдыхаем круглый год.
Сидим, курим на крылечке хоббитановский табак.
Вот это жизнь, а вдруг колечко. Вот те раз. Нельзя же так!

Мы не сделали скандала, нам вождя недоставало.
Настоящих орков мало, вот и нету вожаков.
Но на кольца и сережки, вилки есть у нас и ложки.
И не устроят нам подножки украшения врагов.

Это все невысоклики бермутят воду во пруду
Это все затеял Горлум, ну в каком то там году.
Мы поганцев двух поймали, себе в башню понесли
По пути на нас напали Эомерские стрелки.

Тех, кто был особо смел, враз пронзил десяток стрел.
Резрешенья на отстрел, дал король.
"Это что за хулиганство? Безобразие и пьянство!
Нам хотелось постоянства, дайте нам другую роль".

Сорок душ зараз стреляют, раскалились добела.
А потом нас поздравляют за кольцовые дела,
Тут все жутко испугались, даже тот кто орком был,
И тогда наш Саруманыч палантиру запретил.

Вон он, изверг на балконе, вот уже заржали кони
Подал знак кому-то в коме: "Грима выкинь палантир".
И нам осталось лишь напиться и пойти с Роханом биться,
Ну а если вдруг случиться, мы пойдем пограбить Шир.

Ну а завтра спросят дети, что не знали про обман:
"Папы, что сказал вам этот, добрый дядя Саруман?"
Мы ответим нашим чадам правду - им не все равно,
Невысоклики тут рядом, так вот то-то и оно.

Вон ищейка, мерзкий Снага, у него была бумага
Барад-Дуровского гада, что над Мордором висит.
Он работал следопытом и был жутко там избитым
А к нам попал почти убитым, прямо с черепом раскрытым.
Пусть Моргот его простит.

Он прибежал взволнован крайне важну новость сообщил
Будто ихнего назгула мерзкий хоббит порешил.
Пырнул ножичком не глядя, сам от горя заболел,
Это Теодона ради, что решился на отстрел.

Те, кто выжил в том сраженье, пребывают без движенья
Сарумановым решеньем их к нам взяли в батальон
И один из них, копейщик, рассказал сбежав от женщин
Что за тем колечком меньшим идет орков миллион.

Что там было, как ты спасся? Каждый лез и приставал,
Но копейщик только трясся и чинарики стрелял.
Он то плакал, то смеялся, то щетинился как еж,
Он над нами издевался. Урук-хай, ну что возьмешь.

Взвился бывший наш кузнец, мысль он подал наконец:
"Мы еще скуем колец, и сплетем из них кольчугу"
Вот кричит он из окна: "Она будет сплетена.
И конечно отдана Саурону, орков другу!"

Арагорны в палантире! Мы ведь говорим о мире
Даже в Мордоре и Шире, нас приветствует народ
Так берите вы колечко, сразу станете конечно,
Кем-то темненьким и вечным, ну а мы наоборот.

Пусть безумная идея - только все тут без обмана
Отвечайте о согласье через мага Сарумана
С уваженьем, дата, подпись. Отвечайте нам, а то,
Если вы не отзоветесь мы напишем в Хоббитон.