Живёт во мне из самых страшных зверь...

Живёт во мне  из самых страшных зверь.
В сравненьи с ним, что прочее зверьё?
Из смертных мук тягчайшую отмерь
И ты поймёшь отчаянье моё.

Он мной овладевает целиком,
Он в каждой клетке, мучая, сидит,
За грань безумья тащит он силком,
Тысячеглазым призраком глядит.

Он любит слабость, вялость, дряблость, лень,
Зрачки он наливает пустотой,
И я брожу бессмысленно, как тень,
Не зная, что поделать мне с собой.

О, всё равно, что медленная смерть
Мой организм изводит день за днём…
О, пустота! Где жизни круговерть?!
Нет, нет её! Лишь серость дней кругом.

Всё вызывает отвращенье, всё!
Движенье, неподвижность, явь и сон,
Любая мысль, отсутствие её
И свет и тьма, моление и стон…

Теряет смысл, бесцельно всё и вся!
Быть может грань самоубийства здесь?
Но нет, и от него мутит меня,
Ни жизнь, ни смерть… Ничто – вот ужас весь!

И вдруг пошёл мучительный кутёж,
Вино и водка льются в нём рекой,
Карнизы, драки, слёзы, правда, ложь…
Лишь эту б муку заменить другой…

И тошнота, и страх глаза открыть,
И еле-еле брезжащий рассвет,
И острое желанье всё забыть,
И беспощадный серый, тусклый свет.

Потом подъём: я полон до краёв,
Как радостно, как сладостно дышать,
Творю, сияю, жить и жить готов!
Но скоро круг замкнётся, всё опять…

В душе живёт из самых страшных зверь,
В сравненьи с ним, что прочее зверьё?
Из смертных мук тягчайшую отмерь
И ты поймёшь безумие моё.