Шалунья-девочка, дитя струны и звука...

II

Und fast ein Madchen wars und ging hervor
aus diesem einigen Gluck von Sang und Leier
und glanzte klar durch ihre Fruhlingsschleier
und machte sich ein Bett inmeinem Ohr.

Und schlief in mir. Und alles war ihr Schlaf.
Die Baume, die ich je bewundert, diese
Fuhlbare Ferne, die gefuhlte Wiese
Und jedes Staunen, das mich selbst betraf.

Sie schlief die Welt. Singender Gott, wie hast
Du sie vollendet, da sie nicht  begehrte,
Erst wach zu sein? Sieh, sie erstand und schlief.

Wo ist ihr Tod? O, wirst du dies Motiv
erfinden noch, eh sich dein Lied verzehrte? –
Wo sinkt sie hin aus mir?.. Ein Madchen fast…


*     *     *

Шалунья-девочка, дитя струны и звука,
вся - ликованье голоса и лиры,
весенней дымкой проскользнув над миром,
легко впорхнула в раковину слуха –

и, задремав во мне, весь мир, седой и юный, -
предчувственные мной луга и дали, -
о них я помню ли? их видел ли? мечтал ли? –
перебирает в полудрёме, точно струны:

она спит мир. О чародей, творец её сознанья,
Поющий бог, молю, открой, как удалось тебе
родить её, не потревожив дивной грёзы?..

Смерть пробужденья – тёмная угроза…
О, как беспечна и легка – своей судьбе
она навстречу – ниже, вглубь… вся- ликованье…

                пер. 30.01. 2003 г.