Как я был святым

Жизнь – адский базарчик,
Где тщетно в обмен на червонцы
Надышавшийся клеем мальчик
Предлагает жухлое солнце;
Руки отказа, пожалуй у ста,
Пожал молодой старичок –
Купите солнце, пожалуйста,-
Отличный половичок.
Хотите подошвы трите, а нет –
Так не надо огня и плиты,
Берите себе варганить омлет,
Вместо сковороды.
В том месте как раз случился я,
Штопоря сутолок шар кивком,
Как от райских комодов ключи, сияя,
С летящими по ветру шарфиком.
В тот день я был хрустяще свеж
И по привычке юн,
И, теша взор, чирикал: Съеш,-
Очей девичьих вьюн.
Жирок украшенных гробниц
Везли в машинах Боссы,
Сошлись парадом падать ниц
Пред ними те, что босы.
Свободы выпросив ярмо,
Стреляйте папироски,
Крича: Капитализм дерьмо!-
На каждом перекрестке;
Вас обманули, чудаки,
Извольте в мясорубку,
Теперь свистите в кулаки,
Хваля усы и трубку.
Была на серп и молот злость,
Звезда пошла в расход,
И не водила молодость
Вас в сабельный поход.
Мальчонка нищий солнцем тычет
И в раже лечь готов костьми:
Всего-то пара жалких тысяч,
Купикупикупикупи!
Как шило жилистых движений
Иль в бурю крепкая листва,
Язык осою евтушенит:
Но черта с два! О! Черта с два!
Мне этого не надо даром,
Ты не по адресу, малец,
Не мне, маша чугунным шаром,
Лечить купеческий дворец,
Дрожать и думать в страхе ватном:
Подорожает скоро водка!
Стать недалеким и кроватным,
Чтоб вместо солнца – сковородка?!
Всем чуждый, властный речью отрок,
Молитвой, неба голубей,
Я превращаю, свят и кроток,
Ваш шабаш в крылья голубей.
Разбогатев на майонезе,
Царем себя барыга мнит,
Раскочегарю май донельзя,
Мой высосанный перст затмит
Чванливых критиков, чья шайка
Гундосит, в простоте ветшая,
В самой себе себя не чая,
Падет подстреленная чайка,
Душа моя, от снов большая,
В небесный втиснувшись вагончик,
Метнет кондуктору нахально,
Как проездной, междусобойчик
С размытым штампом – «эпохально!»
Нет, не стеная и не ноя,  –
В быту всегда с избытком клизм –
Я про другое, про смешное,
Про тараканий оптимизм;
В губ уголках веселья пена,
Непрекращаем балаган,
Война с улыбкой Гуимплена
Танцует нефтяной канкан;
А я спешу к себе в конурку,
Невинностью толпу пугая,
Чинить сверчками бунта бурку
И слушать речи попугая,
И если ночь как печь и нечем
Вдруг станет бить туза тщеты,
Поставлю в листьях ливня свечи
За здравие своей мечты.