Звериный ходатай

Изнутри, из нутра, из глубин сердцевины,
Из таинственных недр моего существа
Появляется что-то щемяще звериное
И я в муках к нему подбираю слова.
И мне кажется: в это обличье людское
Что-то хищное втиснуто, что-то такое,
Что давно уже знает куда и откуда
Я ушёл и приду, и бреду по событиям
И всё сущее мне представляется чудом,
Торжеством Естества, дерзкой песней наития.
И шуршанье травы под моими ногами
Мне родней всех людей, что когда-нибудь были,
Мне роднее историй со всеми веками,
Тех, кто мудрыми был и кто мудрыми слыли.
И лоснящийся запах лесных великанов
Величаво втекает в отверстые ноздри.
И я пью это буйство хмельными глотками,
И шевелятся мышцы упруго и грозно.
Я иду нападать и вонзать свои когти
В существа, что мня избежать не сумеют, -
Я сильней и быстрей  и поэтому смею.
И взметаются лапы, дробящие кости.
Я воинственно дик, ублажая утробу, 
Только это не гордость, не спесь и не злоба.
Это просто еда - вроде ваших пирожных
(Вам на них разозлиться, я думаю, сложно).
И когда за добычей бегу, я не зол -
Это только лишь отклик на ужаса зов.
Зов ничем не скрываемых судорог страха.
У боящихся свой специфический запах.
Îí âåäü ñàì, âñåì ñîáîé, ãîâîðèò: "ß - åäà!"
Я прошу вас, не бойтесь меня никогда!
Мне привычней смотреть из травы, из-за веток,
Растопыривши ноздри. Но всё-таки, всё же,
Я ведь очень хочу быть, как вы, человеком
С непокрытою космами тонкою кожей. 
И пусть волчье вытьё и рычанье пантеры
Мне намного роднее, чем ваша эстрада -
Я ходатай зверья в эти дымные сферы,
В этот лязг городов, в средоточие смрада.
Потому-то я должен, и я пообвыкну -
Обучусь вашей речи и вашим манерам,
Чтобы в мысли вам что-то звериное выкинуть,
Холодящее кровь, леденящее нервы.
Я пришёл нес небес, и не мне вас судить.
Я из недр бытия и хочу вам напомнить,
Что вы можете жить безоглядно, огромно,
Что вы все изначально способны творить!
Что за роскошь - рука! Эти гибкие пальцы!
Это вам не когтями разбрызгивать кровь!
Ваших пальцев следам суждено оставаться
На клокочущих звуках органных ветров.
Ваших пальцев следы - на картинах и книгах,
В столкновениях красок, в сплетениях судеб -
Это вам не в степи взбудораженно прыгать,
Уходя от зубов догоняющих судей.
И вот я – человек. Я владею богатством:
Я умею лепить, рисовать, и писать,
И рукою к древесной коре прикасаться, 
Что скучает по мне и торопит назад.
Я на стыке  миров. И с обоими сросся.
А они не поймут, что мне дороги оба.
И я молча вбираю две лютые злобы.
Надо только привыкнуть, а дальше всё просто.
От того что во мне эта лава клубится
Мне нельзя не творить. Это вовсе не прихоть –Мол, могу помолчать, могу песней разлиться -
Эта песня - по сути – единственный выход.

Я пришёл вам напомнить с Природой родство.
С этой вечно голодной плодящейся тварью.
И в потёмках сердец круглосуточно шарю, -
Не ворота, не дверь, хоть бы щёлочку - створ -
Всё ищу и ищу. - Там бы мы разобрались:
Кто куда и откуда и в чем наша цель
Но встречают внутри только скука и зависть,
Да сравненье доходов и уровня цен.
Люди, люди! на что же вы тратите руки!?
И на что вы изводите ваши умы!
И к чему же тогда вам все ваши науки,
Коль они не ведут к просветлению тьмы?
И к чему эти все парадигмы и веры,
Если толпы одной только движимы ленью?
В отношеньи Природы - вы та же холера
И проникнуты тем же микробным мышленьем.
А мое впечатленьям открытое ухо
Всюду слышит работу стозевого брюха.
Мир суровых камней - вам лишь залежи руд.
И вся живность Земли - для вас только еда.
Для разбоя вы слово придумали "труд",
И что зверю нельзя дорасти до труда.
Но, как раз, в обрамленье труда и разбоя,
Будь прославлено сердце, которое сжалось
При вонзании мошек в стекло лобовое. -
Где родство, там и боль, а где боль, там и жалость.
А родство есть продлённость во все времена,
Есть раскинутость сердца по всем закоулкам:
И порхание бабочки кажется гулким.
Пред разбоем встает состраданья стена.
И уже просто так ни на что не наступишь -
Сознаешь: поправимость имеет предел.
И в себя собираешь все смертные муки
Тех, кого ты когда-то убил или съел.
Жалко, жаль, сожаленье - слова-то какие! -
В них живёт ощущенье, что что-то не так,
Что все наши намеренья - аж сверхблагие! -
Может бедствием сделать какой-то пустяк.
Ну а чувство родства - чувство небезразличья -
Это чувство причастности к общим истокам,
Что приносит с собой ощущенье величья,
Что и ныне мы с вами в едином потоке,
А пространство вокруг шелестит одиноко.
Но родства ожидающий чуткий магнит
На пространства тоску в тот же миг заболит.
И пронзенный тоски электрическим током,
Раскрываешь ты духа дремавшее око,
И вперяешь его в Естества торжество.
И творишь, распираемый этим родством.
Я сегодня пришел вам напомнить о нем.
Ну так вот, если шелест пространства слегка
Растянуть и замедлить, спустить на немного,
Необъятных видений предстанет река,
Что у вас, у людей, называется Богом.
Только вам это трудно. И, ленью влекомы,
Вы растянете шелест до грохота взрыва,
Вы расплющите тайну кувалдой и ломом
Любопытства-от-скуки. И будет красиво
По понятиям вашим на вашем дворе:
Все расставлено в ряд по сортам и по видам.
Ну, а то, что родства в этих видах не видно
Вам не знать так естественно. В дерзкой заре
Прорастанья исконного сквозь человечье,
Извержения истины сквозь предрассудки,
Вы признаете лишь мозговое увечье,
Лишь природы опасную глупую шутку.
И к таким вот растерянным, жадным, ревнивым,
Недоверчивым, хитрым, испуганно-грозным,
Продирается зов из глубин терпеливых
И людские глаза поднимаются к звездам.
И безбрежная нежность глубинного зова
Вновь вонзает меня в глыбы ваших сердец
И горю, и сгораю я снова и снова,
Ускоряя и так уже скорый конец.
Пусть друзья мои крепки и духом, и телом,
И они могут многое думать и сметь,
Но меня самого понуждает быть смелым
Самый верный мой друг - неизбежная смерть.
Этот друг не предаст, как бы ни было трудно,
И советов его не исполнить нельзя.
С ним щемяще родным вдруг становится утро,
Заурядное утро обычного дня.
Заурядные листья обычных деревьев,
Заурядные улицы с гулом машин,
Превращаются смертью в зовущие двери,
Уводящие в мрак первобытных глубин.
Я - лишь маленький звук того вечного зова,
Но без этого звука мир будет не полон.
Солнце жёлтое, небо горит бирюзово
И сверкают цветы по зеленому полю.