Против всего мира

Какой прекрасный ветерок
Обдул несчастное лицо,
Того кто вынести не смог
Своей душевной пустоты,
И доказать своей он правоты
Не всилах был... Да кто бы смог?
Его глаза наполнились слезами,
Слова поблекли неожиданно с годами,
Он стал, скажу вам правду между нами,
Лишь грязным странным тем пятном,
Которые так часто на стекле бывают,
Которые все ненавидят презирают,
И, про себя ругаясь оттирают,
Которым не найти конца.

А было время все любили,
А может и благославили,
Когда-то радость всем дарили
Его прекрасные стихи.
Но все теперь в далеком прошлом,
И мир предстал одетым в пошлом,
Лишь адом тем, который можно
Покинуть, а потом навеки и забыть.
Стоит теперь, а в голове снуют сомненья,
Вдруг проплывают все слова и мненья,
А вон злосчастная статья презренья,
Которая заставила задуматься его.
"Не знал наверно критик роль свою.
Своим я творчеством душой, сердцем я пою!
Им только лишь питаюсь и молю!
От осуждений ваших словно я горю!
И что-то отмирает неожиданно внутри.
Простить их, может верно было мненье
Я был ошибкою, твердившей в упоенье,
И вызвав время только разоренье,
Пытаясь оправдать всю высоту свою?
Смотреть мне вниз, познав, что было время,
Родившее надежды во мне семя,
Но наложив всю тяжесть бремя,
Вдруг неожиданно прошло?"...

А ветер дул и все сильней,
И голос, обрываясь, становился лишь страшней,
На сердце чувств избыточных страстей,
Но вдруг улыбка появилась на лице.
"Что будет там? Успокоенье?
Узнать б любимой моей мненье.
Хоть капли будет сожаленье,
Что умер странный твой творец?"
Решить, но если не сейчас,
То будет в вечности тотчас,
Еще один проклявший вас,
И высоко ценивший свое мненье.
Душа быть может умерла,
И мысль, не родившись, замерла,
Которая бы выход правильный нашла,
И вызвала внутри бы умиленье.

"Я проиграл, зачем же правду написал?
И почему любовь ненужную искал?
Зачем томился и страдал?
Пусть ветер даст свободу мне.
все будет так, как было в песне ,
Еще добавится одна могила по весне,
И будет дух погибший в тишине,
И будет мне освобожденье!"
Он прыгнул в воду со скалы,
И поглотил в мгновенье край безжалостной волны,
Тогда его сужденья стали неверны,
И победило, вдруг, общественное мненье!