Ну, как дела?..

– Ну, как дела?
                Пока не вник,
Глупее нет вопроса.
Из парка вышел снеговик
С морковкой вместо носа.

Ему кричали: «Эй, мужик!
Ведь ты весной растаешь вмиг!»
А он не слушал никого,
Он верил в бога своего.
А бог его ему твердил:
«Иди!»

И он пустился полный грез –
Не думай, не гадай –
От сонных елок и берез
В неведомую даль.

А в этой дали был бы прок!..
В сплетеньи тысячи дорог
Какая истина и в чем?!
Здесь каждый только при своем,
Здесь только музыка машин –
Визг шин.

А он был бодр не на словах
И, вроде бы, привык.
Но через час, а, может, два
Попал под грузовик

И превратился вмиг в простой
Сугроб у края мостовой.
А бог его под боком был,
Крутил баранку и курил.
И только крякнул через борт:
«А-а, черт...»

– Ну, как дела?
                – Пока не блеск,
Но, вроде бы, неплохо.
И так, пока не надоест
И место, и эпоха.

И боги чертовы опять
Нам не дают спокойно спать.
Ну, что поделаешь, коль ест
Охота к перемене мест.
А после нас хоть не расти...
Пусти!

И, встав с утра не с той ноги,
Вздыхая и потея,
Идут-бредут снеговики,
Морковками краснея.

Несут в блаженном забытьи
Улыбки глупые свои
Навстречу лучшим временам.
О, боги! Как не стыдно вам!
Как беспощадны вы порой.
Ой - ей!

И только музыка не в шаг.
Она оркестром пьяным
В их отмороженных ушах
Стучит по барабанам.

Но где-то есть на свете дверь.
А там, за дверью, верь - не верь,
Все то же самое почти,
За исключением мечты,
И там не спросят, кто ты есть,
Коль здесь.

– Ну, как дела?
                Как жизнь прошла?
Играл и доигрался.
Никто оттуда никогда
Еще не возвращался.

И где тогда конец пути,
И сколько там идти, ползти?
Лишь боги знают, но молчат,
И сыплют нам отраву в чай,
И от нее краснеет нос
В мороз.

И нет желания назад
Оглядываться в мыслях.
Там пишет вьюга свой зигзаг
Шершавой белой кистью.
И непонятно, чьих кровей,
Зудит все громче и больней:
– Ау! Ну, как дела, сосед?
Ну, а того простыл и след.
И все ему до фонаря.
А я?