Сыновья Иуды и Христа
Из-за острых розовеющих вершин.
Сын родился у Марии Магдалины,
И еще в одном дому родился сын.
Магдалина целовала сыну ножки
И упрямо повторяла, как в бреду,
Про какие-то песчаные дорожки
В Гефсиманском нестареющем саду.
А в другом дому купец ронял посуду,
Все не веря счастью, словно сну,
И не ведал, что покойный друг Иуда
Обнимал его красавицу- жену...
Молодая мать сияла, хорошея.
Ей беспомощное тельце принесли.
Боже! Боже! У ребенка след на шее -
Если всмотришься, как будто от петли...
Вот так и росли они в разных местах -
Потомок Иуды, потомок Христа.
Сын Марии, сорванец и забияка,
(Безотцовщина, бандит, чего скрывать!)
Постоянно ввязывался в драку,
Не давая оскорблять себя и мать.
Но зато, преображаясь и светлея,
(Ишь ты, славный получился паренек!)
Слушал вечером Луку или Матвея,
Заходивших иногда на огонек.
Сын Иуды ковырял шербет на полках,
Кушал пряное ширазское вино,
Закрывал цветным индийским шелком
Необычное родимое пятно.
Торговать не помогал - не та порода.
Но уж вспыхивал, дрожал душою всей,
Если вдруг о возрождении народа
Говорил достопочтенный фарисей...
И книги читали, и рылись в листах
Потомок Иуды, потомок Христа.
Ты смыкаешь шелковистые ресницы.
Ночь колдует над тобой, легко дыша,
Сын бродячего пророка и блудницы,
Молодая и свободная душа...
Вот отец - совсем как по рассказам -
Свет вокруг красивой головы...
И беседует с тобой воскресший Лазарь,
И смешные появляются волхвы...
А в другом дому - рубашечку надень-ка,
Не ступай босою ножкой на паркет...
Только парню почему-то снятся деньги,
Тридцать новеньких серебряных монет.
А потом ночной враждебный город
Так и ломится, и ломится в окно,
И все туже перехватывает горло
Непонятное родимое пятно...
Все! Дышать, и жить, и радоваться нечем!
В спертом воздухе носилось - быть войне!
Старика-купца в один весенний вечер
Затоптал конем легионер.
Весть о том прошла по городу кругами.
Фарисей в деревню убежал.
Сын Марии подобрал с дороги камень.
Сын Иуды со стены схватил кинжал.
Ярость ширилась в душе слепящим шаром -
Толстый, добрый, недалекий - но отец!
Значит, вот каков итог ночным кошмарам?
Что же, славный получается конец!
И тогда в слезах, отчаяньи, моленьях,
Разодрав лицо, и косы распустив,
Мать упала перед сыном на колени:
- Не отец тебе он! Выслушай! Прости!
Разве казнь такую вам придумать, судьи?
Горло сжало ледяным кольцом...
Сын Иуды слушал об Иуде
С побелевшим опрокинутым лицом.
Выслушал и усмехнулся длинно.
Мать завыла, чувствуя беду...
- Где живет Мария Магдалина?
Ты не знаешь? Ладно, я найду...
И мальчишки чудеса вдвоем творили,
И никто не знал, что неспроста
Были рядом сын купца и сын Марии,
Сыновья Иуды и Христа...
Свидетельство о публикации №103042000385
Прочел поэму и все отзывы к ней. Удивился Вашему ассоциативному ряду образов и событий.
Привлекла внимание Ваша переписка с Владимиром О. Сергеевым и Андреем Широкоглазовым.
Мне не кажется верным использовать образы сыновей Иуды и Христа как повод, чтобы поговорить о постреволюционном безумии целого народа.
И потому, что произвольная трактовка биографий и семейных связей ключевых фигур Евангелия отторгает от вас читателей задолго до того, как вы попытаетесь с ними объясниться.
И потому, что современное массовое идеологическое противостояние – по масштабу – в Евангельскую пору исторических аналогов не имело.
Кроме того, надо иметь в виду многолетнюю эпоху безграмотного атеизма в СССР. Найти книгу Фаррара, Антония Сурожского, да и Фейхтвангера было не просто, даже при сознательном поиске.
http://www.stihi.ru/2012/09/01/931 Это история моего псевдонима. Уверен, что оба знаем эпоху, послужившую поводом для Вашей поэмы. Не стоит её затемнять спорными трактовками образов из Евангелия.
Сергей
Сергей Таллако 26.12.2019 22:15 Заявить о нарушении
Надежда Коган 27.12.2019 11:44 Заявить о нарушении
Вы пятидесятого года рождения, а я – тридцать шестого. Не чувствуете разницы? Я далёк от желания состязаться с кем бы то ни было в числе родни и близких – моих, жены и близких – в числе жертв довоенных, военных и послевоенных наветов и преследований. «Мёртвые сраму не имут!» Надо чтить их память и жить так, чтобы им за нас стыдно не было, продолжать то, что им не дали сделать.
В 1966 году, получая свой паспорт, Вы поступили правильно, но не забывайте, что это была уже эпоха не сталинского «раннего репрессионизма», а начало брежневского «позднего реабилитанса», говоря словами старого анекдота советской поры.
Пожалуйста, не забывайте, что Павел Коган, автор «Бригантины», погиб, прикрывая огнём товарищей во время Отечественной войны.
Рассказ о псевдониме появился только потому, что некая сволочь по имени Геннадий Сарховский позволила себе глумиться над моим псевдонимом, а я, взяв его, никак не предполагал подобного последствия. Пришлось написать это эссе, побудив «писаку» в конце концов исчезнуть со страниц сайта.
У нас с Вами, Надежда, идёт речь не о Вашем мировоззрении или национальной принадлежности, имейте их те, которые Вам ближе. Мы обсуждаем работу, сделанную Вами в 2003 году. Конечно, Вы вольны разбрасывать свои соображения по разным произведениям, но пожалейте время своих читателей!
С уважением и улыбкой
Сергей
Сергей Таллако 27.12.2019 13:39 Заявить о нарушении
Надежда Коган 27.12.2019 14:51 Заявить о нарушении
Удивила Ваша оценка: «Ведь половина страны писала доносы на вторую половину!» Ведь если к ней отнестись доверчиво, то в наших семьях каждый первый «стучал» на каждого второго, а павлики морозовы «сажали» своих пап и мам через одного! Чувствуете иронию? Да, опасались «трепать языком», зная, что «скорость стука опережает скорость звука,» - это правда. Но тогда же знали, что за стукачество часто и мстила по-серьёзному пострадавшая сторона. Вы в сознательную жизнь вошли в пору Хрущёва – Брежнева, а в сталинскую пору прослыть «легавым» было опасно.
Об этом мало или совсем не писали ни Булгаков, ни Василий Аксёнов, но фильм «Ворошиловский стрелок» возник не на пустом месте, за подлость мстили, не прибегая к «правоохранительным органам». Не так красиво, как у Станислава Говорухина, но, как говорится у физиков, «каждое действие получает равное по силе и противоположно направленное противодействие». Это можно называть и вендеттой, и гражданским противостоянием, и Божьей Карой.
Клеветать и доносить осмеливалась («курвилась», извините за лексику) только малая часть общества, уверенная в своей безнаказанности, и далеко не всегда ей это сходило с рук. Не даром и в фильме «Мастер и Маргарита» Иуда гибнет за подлость от ножа.
Сергей
Сергей Таллако 28.12.2019 15:11 Заявить о нарушении
Надежда Коган 28.12.2019 20:34 Заявить о нарушении
Рискну предположить, что победи белые, жертв в последующие годы было бы значительно меньше. Но в числе «равнодушных» оказываются и те, на плечах которых те самые малолетние и престарелые. Им-то как быть?
Пастернак и Солженицын и близко не были к судьбам репрессированных довоенной поры.
Сергей
Сергей Таллако 28.12.2019 21:27 Заявить о нарушении
А что касается массового идеологического противостояния, было оно в Иудее. Насколько я помню из "Иудейской войны", там ведь тоже речь шла о благополучии. Римская власть не трогала иудеев, запретив им только распространять свое единобожие. А оно особо и не распространялось из-за жестких требований: обрезание, свод строгих правил. Но учение, которое нес Иисус Христос, было доступно всем и грозило массовой сменой идеологии. Так что Синедрион и его сторонники защищали свой образ жизни. Почти та же гражданская война...
Надежда Коган 28.12.2019 23:16 Заявить о нарушении
С наступающим Новым Годом, Надежда!
Сергей
Сергей Таллако 31.12.2019 10:37 Заявить о нарушении