Прильнут к устам уставшие уста

Сирень светла под отраженьем лунным,
Как белоснежность мраморной руки,
Весь воздух полон трепетом иммунным
От ворожбы разлучницы – тоски.

На завтра путь твой преклонится югу,
С плеча на память сбросит волосок,
И нехотя мечты свою лачугу
Покинут под всплывающий восток.

В далёком далеке, где звёздный ливень,
Где саваны песков от лун до пят,
Где солнца гложут выщербленный бивень,
И где глаза маслинами блестят,

Там, в мусульманской чужекровной мекке,
Где как безе закручены чалмы,
Ты вспомни о забытом человеке,
И о сирени в серебре луны.

Забудь мулаток выточенных танец,
Забудь кальян, дурманящий беду,
Ты вспомни обо мне, мой чужестранец,
И я в твой дом сиреневый войду.

Войду как нож в холодный глянец водный,
Войду как в бархат ятаган луны,
Войду волчицей, раненой, голодной,
Как раскалённый коготь сатаны,

И ты ослепнешь от сияний этих,
И вновь вернёшься в серебро куста
И в трепетно иммунных междометьях
Прильнут к моим уставшие уста.