Бывает же такое

Порою, кажется:  что всё, готов помост;
И ты на нём, уже под ухом плаха.
Лучом целует солнце голый торс
До пояса разорвана рубаха.

Стол для голов, пока хватает глаз,
Расчерчен миллионом перекрестий.
Впились занозы в щеку, ухо, глаз.
Не то здесь место, чтоб добрых ждать известий.

А за спиною ломят связанные руки
И пар испарины клубиться над тобой.
Со страхом ловишь окружающие звуки.
В коленях дрожь, глаза полны мольбой.

И слышен только мерзкий шепоток:
Ты нам доверься, мы тебе поможем.
Но видно только на слащавых рожах
Ехидный, воровской восторг.

Вот приговор, как флейта для толпы.
Места все заняты, колышится рядами.
Была бы воля: убили бы словами,
Но страх велик, не переступишь немоты.

Но это всё канва, а действие идёт.
Наедине с открытою корзиной,
Она страшит своею мрачною глубиной.
Готово всё, палач уже идёт,


Его походка тяжела и он устал,
Его тошнит и от людей и от работы;
Его бы воля, пинком меня прогнал.
Дались ему  людские,мелкие заботы.


Спокойно и дыхание, и  движенья.
Он верит: в них величия момент
И слова он не знает – нетерпенье.
Отточен каждый неторопливый жест.

Возможно, не гордиться ремеслом,
Но точно, что  гордиться инструментом.
Его скрывает аккуратно под чехлом
И как-бы ждёт удобного момента:

Когда устав приговорённый
На участь горькую пенять
И соглашается принять,
Что лишь на небе он спасенный.

Его кончины инструмент.
Является на обозренье
И умножаются в момент
И ужас, и оцепененье.

Топор всем телом впитывает солнце.
Он черен, неестественно  блестит
И на край лезвия упавший луч от солнца,
Распорот надвое, как не живой летит.

А рукоятка так черна, как бесконечна.
На ней зарубки, чтобы не скользил топор.
Палач их ставит, как исполнен приговор.
И кажется она длиною в вечность.

Готово всё; топор уже в руках,
Размер свой ищет над твоей главою.
От вечности, вего лишь в  двух шагах.
С небесной, лезвие, слилось синевою.


Но ты не ждёшь, когда придёт момент.
Ты знаешь, это лишь предупрежденье.
Тебе лишь показали инструмент.
Живи и радуйся, не для тебя забвенье.


Но спину лезвие щекочет.
И от железа холодок
Тебя разбудит среди ночи
И спросит: Как дела дружок?


И станешь жить ещё быстрей,
Чтоб с гордостью пуститься в вечность,
Без робости за праздную беспечность,
Когда представят список трудодней.

Топор идёт, идёт по головам
И косит как жнивьё тела людские,
И стук его, как возглас: - Я воздам!
За что? На то причины есть любые.